Эхо-парк
Шрифт:
– Детектив Босх, как вы себя чувствуете?
– Отлично.
Босх продолжал держать руки скрещенными на груди. Он не хотел, чтобы какая-нибудь из них, ненароком высвободившись, заехала О'Ши в ухо.
– Спасибо за то, что вы сегодня сделали. Спасибо за спасение молодой женщины.
Босх молчал.
О'Ши обратился к своей свите и к Пратту, который остался тут же, поблизости, на случай если придется оттаскивать разгневанного Босха.
– Не мог бы я поговорить с детективом Босхом наедине?
Спутники прокурора
– Детектив, меня вкратце информировали относительно того, что Уэйтс, или, вернее, Фоксуорт, рассказал вам в туннеле, - произнес О'Ши.
– Рад слышать.
– Надеюсь, вы не верите тому, что серийный убийца сообщает о людях, предъявивших ему обвинения? Особенно о человеке, которого даже нет в живых и который не может защитить себя?
Босх отодвинулся от патрульной машины и наконец расцепил скрещенные на груди руки.
– Вы сейчас говорите о своем дружке Оливасе?
– Да, о нем. И, судя по вашей позе, могу заключить, что вы и впрямь верите тому, что предположительно наболтал вам Фоксуорт.
– Предположительно? Так что, теперь уже выходит, будто я все это сам сочинил?
– Кто-то, несомненно, сделал это.
Босх подался к нему на несколько дюймов и тихо промолвил:
– О'Ши, лучше отойдите. Я могу вас ударить.
Прокурор отпрянул, словно его уже ударили.
– Вы ошибаетесь, Босх. Он вам солгал.
– Он лишь подтвердил то, что я уже и сам знал, до того как отправился в этот туннель. Оливас был замаран. Это он вставил фальшивую запись в Книгу убийства. Ту запись, которая ложно связала Рейнарда Уэйтса с Мари Жесто. И он заранее прошелся к месту преступления и пометил путь, чтобы Уэйтс по нему проследовал и привел нас к ее телу. А Оливас не стал бы делать ничего подобного без чьего-либо наущения. Не тот он был человек. Он был достаточно умен.
О'Ши посмотрел на него долго и пристально. Смысл слов Босха был абсолютно прозрачен.
– Я ведь не могу отговорить вас от этих абсурдных заявлений, не так ли?
– Отговорить? Ни малейшего шанса. И мне наплевать, как это повлияет на вашу избирательную кампанию, господин прокурор. Это неопровержимые факты, и мне не нужен Фоксуорт с его признанием, чтобы доказать их.
– Тогда мне придется апеллировать к более высокой инстанции, чем вы.
Босх приблизился к нему еще на полшага.
– Вы чувствуете запах? Ощущаете его от меня? Это тошнотворный запах смерти, черт подери! Я им весь пропитался, О'Ши! Но я по крайней мере могу отмыть его.
– Как мне следует вас понимать?
– Как угодно. Кто там для вас более высокая инстанция? Будете звонить Томасу Рексу Гарланду, в его высотный сияющий офис?
О'Ши глубоко втянул в себя воздух, стараясь удержать себя в руках, и лишь покачал головой в полном замешательстве:
– Детектив, я не знаю, что произошло с вами в туннеле, но вы несете бессмыслицу.
– Что ж, скоро вы уловите смысл. Еще до выборов, будьте уверены.
– Помогите мне понять, Босх. Что-то тут ускользает от моего разумения.
– Все вы прекрасно знаете, О'Ши, и, прежде чем эта история утихнет, она станет известна всему миру. Я найду способ засадить в тюрьму вас, Гарланда и всякого другого, кто в ней участвовал. Обещаю.
О'Ши шагнул к Босху.
– Вы хотите сказать, что я это сделал? Я подстроил и организовал это ради Томаса Рекса Гарланда?
Босх начал смеяться. О'Ши оказался талантливым актером.
– Вы неподражаемы, - сказал он.
– Отдаю вам должное. Вы молодец.
– Томас Рекс Гарланд - легальный спонсор моей избирательной кампании. Абсолютно чистый с юридической точки зрения. Как вы можете связывать это с…
– Тогда отчего же вы не сказали, что он ваш чистый и легальный спонсор, когда я на днях упомянул о его сыне, сообщив, что он являлся моим подозреваемым по делу Жесто?
– Потому что это только усложнило бы положение вещей. Я никогда не встречался и никогда не разговаривал ни с одним из Гарландов. Да, Томас Рекс делал пожертвования на мою кампанию - ну так и что с того? Он жертвует деньги на каждую избирательную кампанию в нашем округе. Если бы я затронул данную тему в тот момент, я бы только спровоцировал ненужные ассоциации. Мне хотелось этого избежать. Теперь я вижу, дело, так или иначе, всплыло наружу.
– Сколько же в вас мерзости! Вы…
– Замолчите, Босх! Тут нет никакой связи.
– Тогда нам больше не о чем говорить.
– Нет, есть! Мне есть что сказать! Сделайте все возможное и невозможное, чтобы разобраться с этим бредом, и тогда посмотрим, кто в итоге выйдет с поднятой головой.
О'Ши повернулся и зашагал прочь, выкрикивая распоряжения своим людям. Ему требовался телефон с засекреченной линией связи, и Босх мысленно поинтересовался, кому будет адресован первый звонок по засекреченной связи - Томасу Рексу Гарланду или начальнику полиции?
Что ж, сам он тоже принял решение. Он позвонит Кейше Рассел и освободит ее от обета молчания. Разрешит ей хорошенько покопаться в тех самых юридически чистых пожертвованиях, которые Гарланд внес на избирательную кампанию О'Ши. Босх сунул руку в карман, но вспомнил, что его сотовый по-прежнему валяется в гараже. Он двинулся в ту сторону, но был остановлен желтой лентой, натянутой поперек полностью открытого теперь гаражного проема, в глубине которого белел фургон.
В гараже была Кэролин Кафарелли, она руководила работой криминалистов на месте преступления. Сдвинутый вниз респиратор болтался на шее, и по лицу девушки Босх понял, что она уже побывала в конце туннеля, в том страшном месте, переполненном смертью. И теперь это останется с ней навсегда. Он помахал ей рукой, привлекая внимание.