Эхо вечности. Багдад - Славгород
Шрифт:
К 8-му февраля ликвидация Никопольского плацдарма закончилась. В этот же день был освобожден Никополь.
В приказе от 23 февраля Иосиф Сталин отметил:
«…нашей Родине возвращены важные сельскохозяйственные и промышленные районы с богатейшими запасами железной руды и марганца. Немцы лишились этих экономически важных районов, за которые они так отчаянно цеплялись».
Линия фронта сократилась, и высвободившийся 4-й Украинский фронт перенаправили на Крым. Ну а 3-му Украинскому фронту предстояло в следующие полтора месяца освободить Херсон, Николаев и Одессу. Там воевал и Борис Павлович.
Мифы про «бессмысленные атаки».
Про «бессмысленные атаки», в которые командование бросало солдат Красной Армии, я думаю, слышали все. Особенно много россказней появилось в последние годы. Дальше, как правило, миф продолжается рассказом о бесчисленных жертвах и о том, что генералы за такие атаки получали ордена. Либералы и откровенно русофобские издания договариваются до такой тупости, что утверждают — чем больше было потерь, тем больше раздавали орденов. Ну, а немцы, мол, жизнью солдат дорожили, в атаки не посылали, немецкие солдаты сидели в окопах, причем исключительно на господствующей высоте, гоняли чаи и ждали пока им в руки свалится удача.
Глупо утверждать, что во время Великой Отечественной войны все наши наступления были успешные и проводились тактически грамотно, что потери были оправданы и соизмеримы с поставленными задачами. Конечно же нет. На войне, как и в жизни в целом, происходит разное. Порой атаковать приходилось вынужденно, чтобы хоть на час остановить немецкое наступление. Особенно это было типично для начальных месяцев войны. Были и неподготовленные командиры, были и просто дураки. Но заявлять, что лобовые атаки, приводящие к многочисленным потерям, являлись систематическими и поощрялись вышестоящим начальством — чушь и подлость. Ставка требовала совсем другого. Вот какие письма отправляли из Ставки в войска:
«У нас иногда бросают пехоту в наступление против оборонительной линии противника без артиллерии, без какой-либо поддержки со стороны артиллерии, а потом жалуются, что пехота не идет против обороняющегося и окопавшегося противника. Понятно, что такое «наступление» не может дать желательного эффекта. Это не наступление, а преступление — преступление против Родины, против войск, вынужденных нести бессмысленные жертвы». Подписано это директивное письмо И. Сталиным и А. Василевским.
Или вот выдержка из приказа Г. К. Жукова: «Если вы хотите, чтобы вас оставили в занимаемых должностях, я требую:
Прекратить преступные атаки в лоб населенного пункта;
Прекратить атаки в лоб на высоты с хорошим обстрелом;
Наступать только по оврагам, лесам и малообстреливаемой местности...»
Таких примеров, когда вышестоящее командование обязывало полевых командиров беречь солдат, воевать с умом и с осторожным расчетом, можно привести тысячи! И это хорошо видно из таких фильмов, как «Живые и мертвы» и «Возмездие», которые создавали режиссеры, сценаристы и актеры, побывавшие в солдатской шкуре во время войны. Уж они-то знали фронтовую правду! Например, взять Анатолия Папанова, исполнителя роли Серпилина. С первых дней войны он находился на фронте. Был старшим сержантом, командиром взвода зенитной артиллерии. В июне 1942 года получил тяжелое ранение под Харьковом; взрывом ему изуродовало правую ногу и оторвало на ней два пальца. Шесть месяцев провел в госпитале и в 21 год стал инвалидом третьей группы, а первые несколько лет вынужден был ходить с тростью.
Кирилл Лавров, исполнитель роли Синцова, в начале 1943 года в возрасте 17 лет добровольцем ушел в армию... Сценарист Константин Симонов всю войну провел на передовой, был военным корреспондентом, где и в атаки приходилось ходить и даже в разведку.
Историю надо знать. Она не набор дат и фамилий, а в первую очередь опыт, из которого нужно делать выводы. В первую очередь она иллюстрирует простую истину: побеждает не сильнейший, а умнейший. И тут блеф — самая популярная тактика во все времена.
Вообще отвлекающие военные маневры — сложное явление. Это не только самая эффективная тактика, но и чрезвычайно трудная нравственная задача. Конфликт между милосердием, желанием сберечь солдат и необходимостью посылать их под пули представляет собой едва ли не основную тему военного жанра в мировом искусстве вообще.
Об этом много написано, много снято. Достаточно вспомнить фильм «Красная площадь» о нашей гражданской войне. Там, не имея достаточно сил для лобового удара, командир Кутасов (В. Шалевич) планирует на своем участке обманный маневр: небольшое, но надежное подразделение, усиленное бронепоездом, должно имитировать наступление и как можно дольше отвлекать на себя белых. Основные силы дивизии тем временем будут наступать в другом месте. Возникает этический конфликт: профессиональный военный Кутасов без колебаний посылает хорошо знакомых людей на верную гибель, чтобы в итоге провести удачную операцию и сберечь жизни многих других бойцов. А комиссар Амелин (С. Любшин), понимая разумность такого решения, может оправдать его для себя только одним: он сам отправляется с обреченным батальоном.
Кутасов подводит итог: «Вот ты и доказал, что ты лучше меня… пойдешь, отдашь свою жизнь. А мое ремесло — отдавать чужие жизни. Думаешь, это легче?»
Жить с чувством вины за загубленные жизни нормальному человеку очень нелегко, не каждому под силу.
О том же и фильм «Обратной дороги нет». После побега из концлагеря майор Топорков (Н. Олялин) пробирается в партизанский отряд для организации доставки оружия готовящим восстание заключенным. Чтобы отвести внимание немецких поисковых групп от основного конного обоза с настоящим оружием, в отряде создается еще один обоз, ложный, едущий ложным путем и груженый ящиками с камнями и песком. Но об этом знает только командир отряда и Топорков, идущий с обозом. Вокруг — непроходимые белорусские леса и болота, по пятам идут немцы и пути назад нет…
Как правило, об обманном маневре знали совсем немногие, и уж конечно, это были не солдаты. Ведь попади осведомленный солдат в плен — и вся подготовка пойдет насмарку, потому что под пытками человек может невольно выдать тайну.
Святой закон, что на смерть человек должен идти добровольно здесь, конечно, нарушается. Но... на Украине говорят, что «домашняя думка в дорогу не годится» — так и с этикой войны. Она составляется в мирное время, а в военной обстановке претерпевает адаптационные метаморфозы. Идущий в атаку боец воспринимает мир не так, как мирный пахарь.
А вот пример из древней истории, который напоминает то, что у нас происходит сейчас.
Геродот писал, что около 500 г. до н.э. Вавилон восстал против Дария I. Чтобы вернуть город под свое влияние, Дарий собрал большую армию и подошел к воротам Вавилона, но получил отпор. Император провел полтора года, осаждая город, пока ему на помощь не пришел военачальник Зопир, обладающий даром хитрости и обмана. Он собственноручно нанес себе увечья, чтобы выглядеть человеком, подвергавшимся насилию, и после проник на территорию Вавилона. Жителям города он рассказал, что так его жестоко изуродовал Дарий за военные неудачи и что он ищет в Вавилоне прибежища и годов примкнуть к повстанцам. Ему сразу поверили. Завоевавшего не только доверие, но и уважение Зопира вскоре назначили главным военачальником Вавилона. На своем посту он ослабил оборону города и помог войскам Дария захватить Вавилон[54].