Эхо Великой Песни
Шрифт:
— Только один. С аватарами вы тоже воюете?
— С Синеволосыми? Да. Их города падут, как пал твой.
Против воинов богини не устоит никто.
— Больше у меня вопросов нет, — с улыбкой молвил Аммон. — Приступим. — Во время разговора он подошел к офицеру совсем близко. Не успел тот понять, что находится в опасности, Аммон прыгнул на него, выхватил из ножен у него на поясе золотой кинжал, обхватил одной рукой шею офицера и приставил кинжал к горлу. — А теперь возобновим наш разговор с учетом изменившихся обстоятельств.
— Ты не понимаешь, — сказал ему офицер, словно ребенку. — Этим ты ничего не добьешься. Мои люди просто застрелят меня и отдадут мою жизненную силу королеве. Моя вечная жизнь начнется раньше, чем я полагал, только и всего…
Трое солдат действительно прицелились в своего офицера из огневых дубинок.
— Опустите оружие, иначе он умрет, — сказал им Аммон, но тут офицер сам подался горлом на острие. Кинжал пронзил артерию, и яркая кровь оросила руку Аммона. По телу офицера прошла предсмертная судорога. Аммон выдернул кинжал и прикрылся алмеком, как щитом.
В этот миг снаружи раздался рев, у входа что-то вспыхнуло.
Кровь, кость и шерсть фонтаном брызнули в пещеру. Солдаты обернулись назад, а внутрь шмыгнула какая-то темная фигура.
Огневые дубинки выпалили, пришелец в ответ пустил два разряда из зи-лука. Два солдата пали на месте, третий отшвырнул свою дубинку, выхватил меч и бросился на лучника. Тот тоже бросил лук и вынул из ножен тонкий кинжал. Увернувшись от меча, неизвестный вонзил кинжал в правый глаз алмека. Солдат рухнул, и воин, вытащив клинок, обтер его о мундир убитого.
— Вирук, — с широкой улыбкой отрекомендовался он.
— Что ты, скажи на милость, сделал со своими волосами? — спросил Аммон, глядя на корку красной глины, покрывающую голову Вирука.
— Хотел сойти за одного из ваших. Не слишком удачная попытка, да?
— Глиной в чистом виде мы не пользуемся, Вирук. Опытные цирюльники подкрашивают ее, ароматизируют, а потом уж наносят на волосы. — Подойдя поближе, Аммон рассмотрел спекшееся месиво. — Притом они обычно удаляют муравьев… и коровий навоз.
— Возможно, я стану законодателем новой моды. Это кто? — Вирук кивнул на Анвара.
— Мой первый советник. Анвар. Другой…
— Другого я знаю, — ухмыльнулся Вирук. — Как поживаешь, горшечник? Почему ты еще жив?
— Не знаю, господин. Сам удивляюсь.
— Ты, должно быть, родился под счастливой звездой, как и я. Однако давайте двигаться. Нам предстоит долгий путь.
— И куда же, по-твоему, лежит этот путь? — осведомился Аммон.
— В Эгару. Подвижник-маршал приказал мне доставить тебя туда в целости и сохранности. И велел передать, что аватары окажут тебе всяческую помощь в борьбе с врагом.
— Я буду сражаться во главе собственной армии.
— Погоди, государь, — вмешался Анвар. — Возможно, стоит несколько изменить наши планы. Армию в Эгару приведу я. Мне будет намного спокойнее от сознания, что ты уже там и в безопасности.
— В безопасности у аватаров? Это нечто новое.
— Есть одна старая пословица, государь: враг моего врага — мой друг. Вернее не скажешь. У аватаров мощное оружие и хорошо укрепленные города. Твои люди, узнав, что ты жив, соберутся под твое знамя, где бы ты ни поднял его.
— Хорошо, — сказал Аммон. — Я принимаю твое предложение, Вирук. У тебя тут поблизости лошади?
— Нет.
— Тогда путь в самом деле будет долгим.
— Зато мы проделаем его в хорошей компании. — Вирук поставил горшечника на ноги и хлопнул по плечу. — Верно, Садау?
— Как прикажете, господин.
Вирук поднял одну из дубинок, разобрался в ее механизме и отбросил в сторону.
— Что за мерзкое оружие! Шуму хоть отбавляй, а из дула после выстрела разит, как из свинарника.
— Исходящий из свинарника запах мне незнаком, — сказал Аммон, — но я верю тебе на слово.
Вирук весело, от души рассмеялся.
— Я, кажется, не пришелся тебе по вкусу? Быть того не может.
— Мне думается, ты обыкновенный убийца, Вирук. Человек, влюбленный в смерть.
— И что же?
— Выразиться яснее? Я презираю тебя и все, что ты представляешь. Это достаточно ясно?
— Ты переменишь свое мнение, когда узнаешь меня получше. А теперь в путь. Мой лук разряжен, и драться с кралами, имея при себе только кинжал, мне не улыбается.
Глава 23
У туманной завесы Талабан распрощался с Капришаном, ведущим обоз в долину, и поехал с пятьюдесятью своими всадниками на северо-восток. Рядом с ним следовал молодой человек в камзоле из тонкой кожи, вышитом черным жемчугом на плечевых швах. Сапоги до колен, столь же тонкие, охватывала на щиколотках серебряная полоска. Со времени их отъезда из Эгару он все больше молчал, только отвечал на вопросы.
Пробный Камень ехал впереди разведчиком, и отряд двигался медленно, стараясь поднимать как можно меньше пыли.
Приказ подвижника-маршала был ясен; «Изматывать врага.
Пора дать им понять, с кем они имеют дело. Наноси удар и уходи.
В бой не ввязывайся. Будь как ястреб — ударил, и нет тебя».
«Змея» Талабан передал Метрасу в присутствии Межаны и Раэля. Молодой помощник принял новое назначение со спокойным достоинством, что вызвало у Талабана прилив гордости.
Новый помощник вызывал у него менее теплые чувства.
Талабан предпочел бы сам отобрать людей, но после раздела власти приходилось идти на уступки. В партию вошли двадцать аватарских лучников и тридцать вагаров, которыми командовал едущий рядом с ним неопытный юнец.