Эхо вины
Шрифт:
Из гостиницы в Ханстантоне она вылетела пулей. Проносясь мимо хозяйки, которая все еще возилась с цветочной клумбой и проводила гостью изумленным взглядом, Вирджиния была полна решимости ехать прямиком в полицию, чтобы рассказать там свою ошеломляющую новость. Также ей пришлось бы сообщить о Натане все: что он любит приврать, любит пожить за чужой счет… Но вместо этого она вернулась домой и стоит теперь в нерешительности перед телефоном.
Почему?
«Потому что тогда ты должна признать, как фатально ошибалась в этом человеке, с которым обманула мужа и ради которого собиралась разрушить семью, – ответила
Вирджиния медленно покачала головой. И да и нет. Лишь одно ей было совершенно ясно: если бы у нее зародилось хоть малейшее подозрение в том, что похищение Ким – дело рук Натана, она давно бы уже была в полиции. Сразу же, без раздумий.
Итак, выходило, что она сама в глубине души не верила в виновность Натана. Что-то подсказывало ей, что Мур на этот раз не врет. Наверное, он действительно не похищал Ким. Он всего лишь решил поправить свои финансовые дела с помощью такой вот немыслимой выходки. Вполне вероятно, что его интересовали только сто тысяч фунтов, и ничего более.
Но, может быть, она снова пудрит себе мозги? Снова пытается обелить этого прохиндея?…
Тишину внезапно прорезал телефонный звонок. Вирджиния так испугалась, что выронила из рук магнитофон. Дрожащими руками, помня о звонке вымогателя, она подняла трубку, напрочь забыв в этот момент, что подобных звонков больше не будет.
Могли еще позвонить из полиции. При этой мысли ее руки начали трястись еще сильнее, но она пыталась успокоить себя тем, что если бы у полицейских появились действительно плохие новости, то они не звонили бы, а сразу же приехали сюда.
– Да, – сказала она, с усилием подняв трубку.
Это оказалась Ливия.
– Вирджиния?…
У бедной женщины перехватило дыхание.
– О, это вы, Ливия… Вы где – в Германии?
– Да. И я беспокоюсь. Есть что-то новое о Ким?
Ливия напоминала хорошую подругу. Такую надежную и внимательную…
– Нет, Ливия, к великому сожалению. У нас нет никакой информации о ней.
– Ужасно! – расстроенным голосом сказала немка. – Наверное, вы с Фредериком просто места себе не находите от горя…
– Да, это так. – Голос Вирджинии дрогнул. – Это какой-то кошмар, Ливия! Я не знаю, как это пережить. Сама удивляюсь, что я еще не сошла с ума…
– Я бы очень хотела чем-нибудь вам помочь, – с искренним сочувствием произнесла молодая женщина.
Внезапно в голове Вирджинии мелькнула одна мысль.
– Ливия, может быть, мой вопрос покажется вам несколько странным, но… Скажите, перед тем как подойти к берегам Ская, в какой порт вы заходили? Случайно не в окрестности Кингс-Линна?
– Нет, – ответила Ливия твердо. – Мы с самого начала плавали довольно далеко от вас, на Севере… Мы были…
–
– Нет. А что?
– Да так… Это… Ливия, знаете, я твердо решила расстаться с Натаном.
– Ох…
– Мне надо спросить у вас еще кое-что. Я поняла, что он никогда не зарабатывал по-настоящему. На самом ли деле ему мешали обстоятельства? Действительно ли у него не было никакой возможности работать?
Ливия замолчала так надолго, что Вирджиния уже решила, что та готова положить трубку. «С какой это радости, – думала она, – Ливия должна отчитываться передо мной в том, как они жили с мужем?»
– Ситуация тогда действительно была непростая, – ответила наконец молодая женщина, – но Натана она полностью устраивала. Видите ли, моего отца-инвалида никто не хотел принимать в дом престарелых. И несколько раз я почти добивалась этого, и с превеликим трудом, но Натан в последний момент всегда выступал против. Он ненавидел моего отца и никогда не был способен его пожалеть или защитить… Просто он понимал, что отправь мы старика в интернат, то пенсии его получать больше не будем! Ведь мы жили исключительно на средства отца. Натан и понятия не имел, как обойтись без них.
– Значит, он не мог зарабатывать писательством? Ливия захохотала, а затем сказала самое жесткое, что когда-либо говорила о своем муже:
– Для этого у него нет ни таланта, ни трудолюбия. Натан никогда не мечтал о романе. Он мечтал о быстрых деньгах. Только и всего!
– Похоже, он очень любит деньги.
– Не просто любит, – ответила Ливия, – а с утра до вечера думает только о них.
Вирджиния закивала, но в следующую секунду сообразила, что молодая женщина не видит этого и ждет ответа.
– Спасибо вам, Ливия, – сказала она. – Я позвоню вам, если появятся какие-то новости о Ким.
Она положила трубку, но тут же снова сняла ее и набрала номер старшего следователя Бейкера.
В тот день, когда украли первого ребенка, у Натана было алиби. В окрестностях Кингс-Линна он появился намного позже. Также интуиция подсказывала ей, что Ким он не похищал. Однако никого не интересовало, что ей там кажется, видится, чудится… Натан – закоренелый авантюрист, записной лгун, да еще и вымогатель. На одну чашу весов положена жизнь ее ребенка, на другую – ее репутация, и ясно без слов, какая из этих чаш тяжелее. Она больше не задумывалась о том, чтобы уберечь этого человека, может быть и невиновного, от неприятных разбирательств в полиции. Речь шла только о Ким, и, пока существует хоть малейшее, хоть призрачное подозрение, необходимо его проверить.
Твердым голосом она потребовала позвать к телефону старшего следователя Бейкера.
5
Фредерик выходил в гостиную, чтобы ответить на телефонный звонок, а теперь снова вернулся на кухню, где за столом сидела Вирджиния. Перед ней стоял стакан молока.
– Теплое молоко с медом хорошо успокаивает, – сказал ей Фредерик час назад, и сам согрел его для нее. За час Вирджиния сделала два или три глотка, но всякий раз ей начинало казаться, что желудок у нее сжимается, не принимая совсем ничего. Молоко давно уже остыло, и на его поверхности образовалась пенка. «Ы-ы-ы! Молоко с пенкой!» – звучал в ушах у Вирджинии голосок Ким.