Эхо вины
Шрифт:
Ким уже пару раз ночевала в домике Уолкеров, и это было просто классно!
– Так вы послезавтра едете в Лондон? – поднял брови Натан.
– Да.
Вирджиния набрала в грудь побольше воздуха:
– Это значит, что вы должны искать себе другую квартиру, Натан. С четверга.
– Понятно, – отозвался он. – С четверга так с четверга.
Они посмотрели друг на друга в упор. Его глаза источали нечто такое, что внезапно вогнало ее в краску. Она почувствовала жар во всем теле и беспомощно откинула прядь волос, вдруг прилипших ко лбу. Описать словами то, что исходило от этого мужчины, она не могла. Может быть, это была особая энергетика, присущая каждому его действию, каждому слову и взгляду, каждому случайному прикосновению. Да, Натан обладал неотразимым сексуальным обаянием, в этом несносные соседки Ливии по палате были правы. Как они выразились? Настоящий Казанова? Да уж, когда этот Казанова массировал Вирджинии шею, то его действия чем-то напоминали акт любви.
– Мам, можно я пойду к Грейс и спрошу, согласна ли она? – настаивала Ким.
Вирджиния усмехнулась:
– Иди, детка. Но скажи ей, что я еще приду и поговорю с ней сама. Только сначала оденься!
Ким вихрем понеслась наверх, в свою комнату.
– Вы действительно собрались ехать в Лондон? – снова спросил Натан.
– Да, – ответила Вирджиния, стараясь говорить твердо и глядеть прямо, однако у нее плохо получалось и то и другое.
– Я должна сопровождать мужа на званом ужине.
– Чудесно! Вас, конечно же, это радует?
– Конечно, радует. Почему бы и нет?
Ей вдруг невыносимо захотелось курить. Захотелось ухватиться за сигарету, как за соломинку, вытягивающую ее из бушующего моря страстей на благословенный остров спокойствия. Курить… Дымок, тепло и никотин, мягко расслабляющий мышцы…
Она почти не удивилась, когда Натан выудил из кармана брюк измятую сигаретную пачку и протянул ей:
– Берите. Иногда это помогает.
Вирджиния вытащила сигарету и прикурила от зажигалки, которую поднес ей Натан. Она отметила про себя, какая красивая у него зажигалка – серебряная, элегантная, – почувствовала тепло и силу, которые исходили от его рук. Когда он случайно коснулся пальцев женщины, вверх по ее руке промчалась стайка мурашек.
– Откуда у вас сигареты? – спросила Вирджиния.
– Купил вчера в Кингс-Линне, – равнодушно отозвался Натан.
О да, Вирджиния совсем забыла спросить, был ли он в том кафе, где она, как ей показалось, его видела. Вчера вечером они вместе приготовили ужин, затем покушали все втроем, а потом сидели за кухонным столом и играли с Ким в разные игры. Вечер получился такой приятный, что Вирджиния совсем позабыла, насколько растерянной и подавленной она чувствовала себя днем. Теперь она снова вспомнила ту ситуацию.
– Вчера я видела вас в городе, – сказала Вирджиния. – На улице, рядом с кафе. Я очень удивилась. Ведь вы не говорили мне, что…
Натан усмехнулся:
– А я и не знал, что обязан докладывать вам о каждом своем шаге.
Вирджиния жадно затянулась сигаретой:
– Никто и не говорит, что вы обязаны. Мне было всего лишь… всего лишь странно видеть это.
– Мне стало скучно, – пояснил Натан. – Поэтому я решил посидеть пару часов в кафе и спокойно почитать газету. А почему нет? Время от времени я с удовольствием сижу в кафе с газетой. Такое объяснение вас устраивает?
– Однако добираться туда без машины… Далековато, надо сказать.
– Ну и что? У меня крепкие ноги.
– Вы шли пешком? Под проливным дождем?
– Дождь для меня не помеха.
Натан тоже закурил.
– А сейчас я пойду в свою комнату и немного поработаю, – объявил он безо всяких переходов.
– Вы будете писать?
– Да. Это моя работа. Боюсь, мне снова необходимо подумать о хлебе насущном.
– Что вы сейчас пишете?
– Я описываю кругосветное путешествие.
– Но…
– Думаю, оно начнется с кораблекрушения. Иногда кругосветные путешествия идут не по намеченному плану.
– Но если вы начнете с кораблекрушения, то не сможете тогда продолжать ваш роман!
Натан скользнул беглым взглядом по Вирджинии и отвел глаза:
– Я не собираюсь описывать мое личное путешествие. Это будет другая история. Совсем другая.
– Может быть, когда-нибудь я прочитаю вашу книгу, – мечтательно улыбнулась Вирджиния.
– Может быть.
В полном молчании они докурили сигареты до конца, заполняя кухню голубоватым дымом. Вскоре они услышали, как Ким с шумом выскочила из дома. Ветви деревьев за окнами, казалось, поглаживали стены особняка.
«Нет, надо все-таки будет распорядиться спилить пару-тройку деревьев, – подумала Вирджиния. – От них слишком темно».
И в следующий момент ее пронзила мысль: «Я не хочу в Лондон! Я просто не хочу никуда ехать!»
– Полчаса назад я услышала об этом по радио, – покачала головой Грейс. – Ужас! Кошмар!
Она стояла посреди своей крохотной уютной кухоньки, на окнах которой висели веселенькие шторы в цветочек. В углу притулился старый диван, на котором спала толстая кошка. Повсюду по стенам были развешаны букетики высушенной лаванды, а на открытых деревянных полках, выкрашенных белой краской, сверкала гордость Грейс – внушительная коллекция чашек с изображением королевской семьи. Принц Уэльский улыбался в компании своей матушки королевы, а рядом стояла чашка с портретом маленького принца Уильяма в возрасте трех лет. Количество чашек приближалось к пятидесяти. Каждый день Грейс любовно смахивала со своего фарфора пыль, и такая прилежность каждый раз приводила Вирджинию в немое изумление.
Джек, муж Грейс, тоже находился на кухне и пытался прочистить засор в трубе. Женщинам были видны только его ноги. Он лежал на спине под старомодной раковиной, до половины скрытый занавеской с рюшечками, и негромко чертыхался.
– Я не понимаю, что ты сюда спускаешь, Грейс, – слышалось его глухое бормотание. – Каждую неделю я торчу здесь и развинчиваю эти проклятые трубы, а все из-за того, что ты опять все забила какой-то дрянью!
Раковина почти до краев была заполнена грязной мыльной водой.