Екатерина Медичи. Дела амурные
Шрифт:
Генрих слушал с искренним интересом, в его глазах даже читалось восхищение разумом и вкусом супруги. Екатерина так обрадовалась: может, общие интересы все же сблизят их с мужем? А месяцы, которые потом двор будет проводить в Шенонсо, станут самыми лучшими? Ей так хотелось, чтобы ее двор, ее, а не Дианы де Пуатье, блистал и привлекал к себе поэтов, художников, гуманистов… Екатерина уже видела себя хозяйкой гостиной замка, в которой будут собираться самые лучшие люди Франции, а то и всей Европы…
– Генрих, это было бы прекрасно! Шенонсо может стать самым замечательным королевским владением!
Как же она потом пожалела, что не сделала всего, как обычно, молча и тайно! Разве можно было хоть что-то говорить Генриху, если рядом с ним Диана?! Рядом с Дианой Генрих становился полнейшей тряпкой, на следующий же день он рассказал любовнице обо всех задумках королевы!
Диана задумалась. Екатерина хочет перестроить Шенонсо? Прекрасно, пусть планирует, пусть создает проекты, тратит средства. Она может даже начать работу и оплатить ее, Диана знала, что сделает, и план фаворитки был столь же хитрым, сколь и гадким.
Екатерина прекрасно держалась в седле и не упускала возможности поохотиться, особенно когда это удавалось сделать вместе с мужем. Диана предпочитала больше не выезжать на охоту, она еще каталась в одиночестве по утрам, но вот мчаться вместе со всеми у красотки уже не было сил… И снова королева радовалась – было то, в чем она опережала фаворитку, где могла быть с мужем без нее, ее пригляда, ее вмешательства.
Вот и в этот раз Екатерина с удовольствием поохотилась вместе с королем, а на обратном пути принялась интересоваться его мнением по поводу предоставленных бумаг по перестройке Шенонсо и реорганизации его хозяйства. Королева была возбуждена и удачной охотой, и хорошей погодой, и тем, что муж был рядом без Дианы. Ее щеки раскраснелись, большие глаза возбужденно блестели:
– Вы обратили внимание, Генрих, сколько могут давать виноградники Шенонсо, если их правильно использовать. Я советовалась со знающими людьми, там можно выращивать прекрасный виноград для отменного вина! Мы с вами будем подавать на королевский стол белое вино из Шенонсо! А еще план цветников и сада над рекой… Поистине, это поместье способно стать источником дохода и удовольствия одновременно! Мы с королем Франциском уже однажды обсуждали такую возможность, вы мне поможете претворить в жизнь задумки вашего отца?
К ее изумлению, Генрих в ответ промычал что-то невразумительное…
– Вам не нравятся планы перестройки и развития Шенонсо, которые я предложила? Я даже не возьму средства из казны, использую свои, а потом поместье будет кормить себя само.
По тому, как король поторопился закончить разговор и махнул рукой, мол, нужно поторопиться, нас уже ждут, Екатерина поняла, что что-то здесь не так. Она позволила королю ускакать вперед, задумчиво глядя ему вслед. Неужели он рассказал Диане о ее планах, а та поморщилась, мол, ерунда? Ну и пусть, обойдусь без твоей помощи, я все сделаю сама и сама превращу Шенонсо в настоящий райский уголок. Я сама воплощу те планы, которые отдала тебе для изучения, и докажу, что Екатерина Медичи умеет править…
Она не сомневалась в правильности и разумности расчетов, в том, что, как и когда следует изменить в Шенонсо, она вынашивала эти мысли еще при жизни Франциска, и только болезнь и потом смерть короля помешали Екатерине предложить перестройку любимого поместья самому Франциску. А тот был бы рад! Екатерина не сомневалась, что Франциск одобрил бы все, что она придумала, восхитился бы ею и обязательно помог.
Несколько минут назад она надеялась, что и Генрих тоже поддержит, а вот теперь такая уверенность пропала. Больше всего Екатерина сейчас ругала себя за то, что прежде времени рассказала все мужу, тот наверняка проболтался Диане, и теперь никакого сюрприза для двора не выйдет. Фаворитка примется вмешиваться своими советами во все! Досада на саму себя душила королеву.
Но чем больше проходило времени, тем сильнее она подозревала, что все не так просто: уж слишком смутился муж и увиливал от разговора. Даже если фаворитка обозвала все ее задумки и расчеты глупостью, Генрих не вел бы себя так. В душу Екатерины заползло нехорошее подозрение, она уже начала понимать, что муж сделал что-то куда более гадкое по отношению к ней. Что? Бросил расчеты в огонь? Не беда, она сделает новые. Посмеялся над ними вместе с любовницей? Не привыкать… Нет, не то, все не то… Что же?!
Уже во дворце ей на глаза вдруг попался духовник короля Бернар де Рюти. Королева решительным жестом остановила его:
– Святой отец, позвольте кое-что спросить у вас…
И снова увидела смущение, которого быть не должно. Ясно, Генрих действительно сделал какую-то большую гадость! Неужели это касается Шенонсо?! Сама не зная почему, Екатерина вдруг уставилась в лицо аббату с вопросом в лоб:
– Что сделал король с замком Шенонсо?
При дворе не раз говорили, что у Екатерины глаза змеи, она умела так смотреть, не отводя своих большущих глаз и не моргая, что человек чувствовал себя кроликом перед удавом. Де Рюти даже внутренне съежился, все было проведено только с утра, откуда королева могла узнать, если Его Величество сам просил никому не рассказывать? Отвести взгляд не удалось, и уже через несколько мгновений Екатерина знала то, что хотела. Она даже не ответила духовнику, круто развернулась и отправилась к себе.
Королева шагала, с улыбкой кивая попадавшимся по пути придворным, что-то отвечала, и никто не знал, какая черная буря разразилась в ее душе! Теперь она была уверена, что вокруг нет верных ей людей, никому нельзя доверять, никому! Ее окружают одни предатели, и самый страшный из них – ее собственный любимый муж Генрих! Хотелось расхохотаться во все горло, причем над собой. Генрих подарил поместье Шенонсо своей любовнице! Диане пришлись по вкусу планы по переустройству хозяйства Шенонсо и перестройке самого замка, и влюбленный подлец отдал ей все сразу, не предупредив об этом Екатерину!
Стало невыносимо горько при одном воспоминании о том, как она всего полчаса назад расписывала дорогому Генриху, каким прекрасным станет Шенонсо, если его переделать именно по ее проекту, сколько будет давать вина, продуктов, какой там можно разбить цветник… А этот негодяй слушал и молчал!
Королева села в кресло, вытянув уставшие ноги, все же беременность давала о себе знать, они отекали, медленно стянула перчатки и шапочку с волос. Камеристка бросилась помогать переодеться…
– Нет, нет, я немного посижу, потом. И приготовь мне ванну, пожалуйста, только я не буду спускаться вниз, пусть принесут лохань сюда. Если будет спрашивать Его Величество, сказать, что я занята, моюсь после охоты.