Екатерина Медичи. Дела амурные
Шрифт:
– Да, Ваше Величество…
Взгляд Екатерины стал чуть насмешливым. Флеминг явно боится ее мести и клянет себя за проявленную вольность.
– Вы очаровательны, и ваша красота необычна для французского двора. Надеюсь, мадам, вы умеете… – она намеренно сделала паузу, чтобы Джанет успела что-нибудь себе там надумать, – вести изящные беседы, быть приятной в обществе и завлекать мужчин.
– Ум… умею… – растерянно кивнула гувернантка.
– Ваша воспитанница уже достаточно взрослая и не требует столь пристального внимания, чтобы вы были заняты ею все дни. Я хотела бы поручить вам некую работу. С соответственным вознаграждением…
Так родилось совершенно необычное для французского двора образование – «Летучий эскадрон любви», как сама назвала его Екатерина. Просто, глядя, как тает перед женским телом ее супруг, королева поняла, что при помощи молодых красоток может многого добиться.
Еще только прибыв ко двору в Марселе, Екатерина обратила внимание на то, что мужчины активно пользуются услугами дам легкого поведения. Это покоробило юную флорентийку, и она несколько успокоилась, только поняв, что Генрих в число таких «пользователей» не входит. Но мысль о полезности такого дамского общества где-то глубоко внутри засела. И вот теперь пришло время ее претворять в жизнь.
Но Екатерина не собиралась набирать придворный бордель, ей были нужны абсолютно преданные девушки, конечно, красивые, умные и очаровательные, кроме того, имеющие благородное происхождение. Королева видела, как терял свою волю ее супруг, только оказываясь рядом с Дианой, и понимала, что то же можно делать и с другими, только не с помощью фавориток, а с помощью бесконечно преданных ей девиц.
Одной из первых стала Джанет Флеминг. Но прежде, прекрасно понимавшая, что должна обучить девиц умению любви и обольщения, Екатерина отправилась привычным маршрутом к Руджери. Маги изумились необычайно.
– Катрин, вы считаете нас хорошими наставниками в любви?
Это предположение могло вызвать улыбку у кого угодно: братья Руджери были весьма преклонного возраста и меньше всего походили на горячих любовников.
Екатерина скупо усмехнулась:
– Нет, найдите тех, кто поможет мне кое-чему обучить крошек и приготовить нужные снадобья для их привлекательности и очарования.
Эскадрон любви
«Эскадрон» действительно был создан и успешно действовал в интересах своей хозяйки. Но первым заданием для девиц оказалось соблазнение… Его Величества! Король Генрих стал первой жертвой, и именно мадам Флеминг. Того, что не смогла сделать сама, потому что любила мужа, Екатерина с легкостью добилась при помощи другой.
К этому времени Екатерина умудрилась поссорить коннетабля Анна де Монморанси с его хозяйкой. Сделано это было столь ловко, что ни Монморанси, ни даже самой Диане не пришло в голову, кто тому виной.
Как ни старалась мадам де Брезе молодиться, а годы брали свое. Она по-прежнему выглядела прекрасно, но сильно уставала и ездить верхом почти не могла. Мало того, в один из дней Диана упала с лошади, не сумев сесть на нее как обычно, и сильно повредила ногу. Хромать, находясь при дворе, занятие не из приятных, и Диана предпочла отлеживаться у себя в имении.
Король чувствовал себя как мальчишка на каникулах! Екатерина почти не обращала на него внимания, потому что снова была беременна, Диана далеко, и Генрих вовсю строил глазки дамам. Особенно ему приглянулась рыженькая гувернантка Марии Стюарт. Крепкая, с ослепительно-белой кожей и яркими волосами, она столь явно благоволила к ухаживаниям короля, что тот забыл об осторожности. Дети вместе со своими воспитателями веселой компанией жили в Сент-Жерменском дворце, придворных там почти не было, и когда король, словно невзначай, заехал после охоты переночевать именно туда, никто не удивился. Зато мадам Флеминг очень обрадовалась…
У нее действительно было восхитительное тело: в меру полное, с очаровательной пухлой грудью (Генрих даже усомнился, что у Дианы лучше), тонкой талией, и, главное, оно легко откликалось на его позывы… Король окунулся в удовольствие, каникулы получились что надо. Если бы не одно «но»!
Каким образом вездесущие де Гизы узнали об альковных радостях Генриха, неизвестно, но следом за ними узнала и Диана.
Мадам де Брезе не поверила своим ушам. У Генриха любовница?! Да еще и кто?! Сколько можно, стоит оставить короля на несколько дней, как он лезет к кому-то в постель! Куда смотрит его жена, эта флорентийка?!
Диана бесновалась, она сходила с ума от возмущения и обиды. Изменника хотелось просто уничтожить, оторвать ему то, чем изменял, собственными руками! Конечно, Диана не сравнивала себя с Екатериной, но как же она сейчас понимала состояние обиженной женщины! Екатерина должна просто вышвырнуть из страны эту нахалку, покусившуюся на их Генриха! Красавица отправилась в Сент-Жерменский дворец, чтобы застукать изменщика на месте преступления, желательно вообще в постели и без штанов, чтобы не смог отпереться!
Удалось, прихрамывая, Диана добралась до коридора, ведущего в комнату, где занимались любовью Генрих и Джанет, и дождалась его выхода от любовницы. Распрощавшись с одной любовницей, король в счастливом расположении духа и с надеждой на скорое продолжение вышел из комнаты и… обнаружил перед собой другую любовницу!
– Ди-а-на…
– Да, это я, Ваше Величество!
Она устроила Генриху настоящий разнос, укоряя его в нарушении супружеской верности, в пренебрежении своим долгом перед женой в ущерб любовнице, в увлечении кем попало при столь достойной супруге!.. Не замечая, насколько это нелепо, фаворитка с пеной у рта защищала честь жены своего любовника!
Когда Екатерине позже де Монморанси в лицах пересказывал все происходившее, королева рыдала от смеха, закрывшись руками. Столь серьезной защитницы ее чести и достоинства у королевы еще не было!
Конечно, Генрих перепугался, он просил прощенья и всячески уверял, что больше никогда… ни с кем… ни за что!.. Но красноречивый взгляд, которым он проводил убегавшую подальше от разъяренной фаворитки мадам Джанет, подсказал Диане, что все его обещания – пустой звук, до первой подвернувшейся красотки. Сама мадам де Брезе была в ужасе, получалось, что с Генрихом нужно спать постоянно и не отпускать его от себя ни на шаг.