Екатерина Медичи. Дела амурные
Шрифт:
– Вот навязал Господь любовничка!
Но и отказаться от любовника-короля она тоже не могла.
Для Екатерины связь между Генрихом и красавицей Джанет Флеминг оказалась поучительной, но не из-за истерики Дианы, а потому, что мадам Флеминг забеременела и не сочла нужным это скрывать! Екатерина поставила своим красоткам жесткое условие: в подоле не приносить! Как угодно, но детей быть не должно. Кто не справлялся сам, получали специальные средства.
У Дианы случилась еще одна истерика: не забирать же на воспитание еще и этого ребенка! Несколько дней прекрасная Диана была просто не в состоянии с кем-либо общаться, а потом отправилась к единственной женщине, с которой могла поговорить на эту тему, – королеве Екатерине.
– Мадам, наш Генрих повел себя недостойным образом, и скоро станут видны результаты его ошибки!
– Вы о мадам Флеминг? Она завтра отбывает обратно в Шотландию.
– Да! – воодушевилась Диана. – Столь непорядочным женщинам не место при дворе, пусть соблазняет мужчин у себя в Шотландии!
Но это был, пожалуй, единственный прокол «эскадрона». Если не считать настоящей любви между мадемуазель Изабель де Линней и принцем Конде, который в угоду прекрасной Изабель был готов пожертвовать своим положением в партии гугенотов. Но гугеноты переиграли Екатерину, подсунув Конде другую красавицу, на сей раз стойкую протестантку.
С помощью своих «девочек», а именно красавицы Луизы де Лаберодьер, больше известной под именем Руэ, Екатерина перетащила на свою сторону и даже сделала католиком принца Антуана де Бурбона, мужа Жанны д’Альбре. Догадывались ли мужчины, что за красавицы имеют с ними дело и насколько это опасно? Конечно! Но дело в том, что это не были «красотки на ночь». Екатерина поставила дело на широкую ногу, девушек тщательно отбирали из обедневших, но знатных семей, обучали, в том числе актерскому мастерству, заботились об их нарядах и достойном проживании.
Свита из двух сотен разодетых очаровательных девиц, одинаково хорошо умевших поддержать разговор и стрелять глазками, помогала Екатерине добиваться побед в политической игре. Вездесущий Брандом, которого считали знатоком жизни французского королевского двора, писал:
«Фрейлины были столь соблазнительны, что могли зажечь огонь в ком угодно, опалив своей страстью большую часть людей при дворе, а также всех, кто приближался к их огню. Никогда ни до, ни после постель не играла на политической сцене такой важной роли…»
Генриху, да и Диане оставалось только дивиться ловкости королевы, хотя при жизни короля ей не часто приходилось прибегать к услугам своих девиц, зато после его смерти, особенно во времена откровенного противостояния с гугенотами, Екатерина использовала красоток сполна! Создается впечатление, что все глупости, которые совершали вожди гугенотов в это время, связаны с влиянием девиц из «эскадрона любви».
Девицы развлекали нужных королеве политиков, короля развлекала Диана (или он ее?), а сама Екатерина исправно вынашивала и рожала детей.
Это не был вечер развлечений, просто изысканное общество, где все давно всех знали, собралось в малой гостиной перед камином посидеть, поговорить. Несколько придворных вяло переговаривались между собой. Дамы мило щебетали ни о чем.
Екатерина сидела с большой книгой на коленях, углубившись в чтение. У Дианы было дурное настроение, хотелось как-то унизить королеву, но фаворитка никак не могла придумать новый способ. Ту, кажется, ничто не брало, на любые гадости отвечала неизменной улыбкой, зато потом наедине говорила что-нибудь такое, от чего у Дианы становились мокрыми подмышки. Однажды заметив такую особенность, которую Диана старательно скрывала, Екатерина несколько раз вгоняла красотку в краску, осторожно шепнув ей, что «кажется, под мышками мокро…».
Не найдя другого способа придраться, Диана поинтересовалась у королевы, что та читает. Екатерина, не поднимая головы, спокойно пояснила:
– Историю Франции. Очень поучительно.
– И что же там поучительного?
В голосе фаворитки прозвучала откровенная насмешка. Ну что за дуреха, разве можно с такими интересами завоевать мужчину?! Читать следовало стихи или другую изящную литературу, но никак не историю!
Екатерина все так же спокойно пожала плечами:
– Пишут, что Францией слишком часто управляли шлюхи. За примером далеко ходить не нужно…
Диане ни разу за все время не удалось явно вывести из себя Екатерину, та выдерживала все, не краснея и не бледнея, а вот королева частенько приводила фаворитку в ярость, причем так, что обижаться было просто невозможно. Но на сей раз Диана вспыхнула, вскочив со своего места, и бросилась вон! Генрих поспешил за фавориткой. Королева проводила их взглядом, и кое-кто мог бы поклясться, что весьма насмешливым.
Разгорелся скандал, фаворитка объявила, что ни за что не вернется ко двору, пока королева не попросит у нее прощенья!
– За что? – удивилась Екатерина. – Кто виноват, что мадам де Брезе приняла эти слова на свой счет? Разве я говорила о ней?
Пришлось за свою супругу просить прощения Генриху. Диана поняла, что Екатерина легко поставила ее в дурацкое положение. Такое случалось все чаще и чаще. Внешне королева была сама скромность, казалось, она терпит любые насмешки фаворитки, и мало кто понимал, что же происходит в действительности…
Отношения между королевой и фавориткой внешне были весьма дружественными, но только внешне. Придворным казалось, что дамы почти приятельницы, в действительности же Диана делала все, чтобы забрать как можно больше власти у Екатерины. От королевы ей была нужна ее власть, в том числе и в собственной семье, а от короля – деньги, поместья и драгоценности. Столько, сколько получила Диана от Генриха за годы его правления, не получила даже Анна д’Этамп! Видя, как казна королевства попросту перетекает в бездонные карманы мадам де Брезе, начали ворчать многие придворные, но кто мог возразить королю кроме королевы, а та молчала.
Иногда двор открыто обсуждал: почему молчит Екатерина? Почему она словно не видит этой связи мужа с фавориткой, почему так легко терпит ее рядом? Одной из тех, кто открыто презирал «эту купчиху флорентийку», была невеста дофина Франциска – юная шотландская королева Мария Стюарт. Красивая, умная девочка имела огромный недостаток – она была заносчива. Для Марии сама необходимость считаться с той, которая ниже ее по происхождению, казалась оскорбительной. Как ни пыталась Екатерина наладить отношения, как ни задабривала будущую невестку, та лишь презрительно кривила губки при одном упоминании о королеве.