Екатерина Великая
Шрифт:
Характерно, что все обличения крепостного права, написанные современниками, рассматривали чисто моральный аспект проблемы. Необходимость свободных рук для дальнейшего развития хозяйства еще не осознавалась. Тем более что значительное число крестьян, особенно в центральных и северных губерниях, находилось на отходе, зарабатывая деньги для оброка. Эта практика продолжалась и в дальнейшем. А. С. Пушкин в критической заметке «Путешествие из Москвы в Петербург» писал: «Вообще повинности в России не очень тягостны для народа. Подушная платится миром. Оброк не разорителен (кроме в близости Москвы и Петербурга, где разнообразие оборотов промышленности умножает корыстолюбие владельцев). Во всей России помещик, наложив оброк, оставляет на произвол своему крестьянину доставать оный как и где он хочет. Крестьянин промышляет, чем вздумает, и уходит иногда за 2000 верст вырабатывать себе деньгу. И это называете вы рабством?» [803]
803
Пушкин А. С.Собрание сочинений. Т. 6. М., 1962. С. 433.
Тем не менее именно Екатерина II впервые поставила вопрос о необходимости постепенного освобождения крестьян. Она же и определила примерный срок, за который в России произойдет эта реформа, — сто лет. Императрица предложила возможный способ: обязать помещиков при продаже земли отпускать своих крестьян на волю. За столетие, по ее мысли, все владения делают оборот, переходя из рук в руки, стало быть, и хлебопашцы понемногу освободятся [804] . Однако этот план был неосуществим, поскольку дворяне вряд ли остались бы равнодушны к такому «грабежу», а власть в высшей степени зависела от солидарной поддержки благородного сословия. Да и само это сословие, для того чтобы служить, нуждалось в средствах. Разорять его — значило наносить удар по стране в целом. Екатерина же преследовала цель реформировать, а не ломать социальную структуру общества.
804
Екатерина II.Мысли из тайной тетради // Памятник моему самолюбию. М., 2003. С. 67.
На этом пути ею было сделано немало. В 1762 году вышел указ, запрещающий покупать крепостных крестьян для работы на заводах, тогда же правительство прекратило приписку государственных земледельцев к предприятиям. Сама императрица называла заводских рабочих «роптунами по справедливости», поскольку условия их труда были исключительно тяжелы. Секуляризация церковных земель, осуществленная в 1764 году, перевела из монастырских в так называемые экономические более полутора миллионов мужских душ (вместе с женщинами и детьми цифра возрастает до трех миллионов). Совсем неплохо для страны с населением в 18 миллионов в начале царствования и 36 миллионов в конце! Этот важнейший законодательный шаг следует считать начальным этапом крестьянской реформы в России.
В 1775 году императрица подписала указ, запрещавший свободным людям и отпущенным на волю крестьянам вписываться в крепостные, поступая на службу к господам, — это был первый законодательный акт о защите личности в России [805] . Для вновь учрежденных городов правительство специально выкупало частновладельческих крестьян и превращало их в горожан, то есть в «вольных обывателей».
Эти примеры способны поколебать мнение о царствовании Екатерины II как о периоде расцвета крепостничества. Однако из всего комплекса екатерининских мероприятий в литературе предшествующего периода обычно выделялись два. В 1765 году помещики получили разрешение ссылать своих крепостных в Сибирь с зачетом их как рекрутов, а в 1767-м крестьянам запрещалось жаловаться на господ императрице. Рассмотрим эти случаи внимательнее. Первое утверждение ошибочно. Указ о ссылке провинившихся крепостных в Сибирь был издан на пять лет раньше, в 1760 году, Елизаветой Петровной. А в 1765 году появился другой документ — рескрипт Адмиралтейской коллегии о приеме присылаемых от помещиков крепостных «для смирения в тяжкую работу» [806] . Таковых государство брало на казенное обеспечение едой, одеждой и обувью, возлагая заботы на Адмиралтейскую коллегию, которая вела широкие строительные работы. Указ о ссылке крепостных в Сибирь с зачетом их за рекрут действовал в течение всего екатерининского и последующих царствований, до 1828 года. В среднем по этому закону в восточные губернии страны отправлялось 107 человек в год [807] . Однако до места назначения они чаще всего не доезжали, их помещали на поселения в малолюдных осваиваемых районах, в первую очередь в Новороссии, а затем в Крыму, переводя в категорию государственных. Жизнь там также была трудной — распашка нетронутых земель, непривычные климат, еда, вода… Но сравнивать ее с рудниками не следует.
805
Мадариага И. де.Россия в эпоху Екатерины Великой. С. 880.
806
О приеме Адмиралтейской коллегии присылаемых от помещиков для смирения крепостных людей и об употреблении их в тяжкую работу // Ковалинский М.Хрестоматия по русской истории. Т. 3. С. 98–99.
807
Игнатович И. И.Помещичьи крестьяне накануне освобождения. СПб., 1902. С. 24.
Жалобы же крестьян не отменялись вовсе, а переключались с императрицы на нижние судебные инстанции. Причиной тому послужил вал доносов крепостных на высочайшее имя, в которых помещики обвинялись в злоумышлениях «про государское здоровье или какое изменное дело». После осуждения господ их земли передавались в опеку и до совершеннолетия наследников управлялись специально назначенными чиновниками. Такое изменение собственного положения было желанно для крепостных, что и породило обилие «изветов». «Не удивительно, что в России было среди государей много тиранов, — рассуждала Екатерина. — Народ от природы беспокоен, неблагодарен и полон доносчиков и людей, которые под предлогом усердия ищут лишь, как обратить в свою пользу все подходящее… Человек, не имеющий воспитания, в подобном случае будет или слабым, или тираном, по мере его ума» [808] . Ни слабым, ни тираном императрица быть не хотела и раз и навсегда прекратила практику приема доносов.
808
Екатерина II.Сочинения. М., 1990. С. 484.
Однако это не значило, что правительство вовсе отказывалось рассматривать жалобы. Указ требовал: «дабы никто Ее императорскому величеству в собственные руки мимо учрежденных на то правительством и определенных особо для того персончелобитен подавать отнюдь не отваживался» [809] . Этот запрет не помешал расследованию в 1768 году дела помещицы-изуверки Салтычихи на основании жалобы ее крепостных.
Вряд ли стоит представлять себе отмену крепостного права как одномоментный акт, осуществленный в 1861 году. В реальности это был длительный и поэтапный процесс, занявший столетие. Каждый следующий за Екатериной император вносил свою лепту. Именно от времени Екатерины до современных читателей дошли многочисленные уголовные дела о жестоком обращении помещиков с крестьянами. То, что прежде было сокрыто непроницаемой мглой, теперь обнаружилось во всей своей неприглядности.
809
О бытии помещичьим людям и крестьянам в повиновении и послушании у своих помещиков… С. 99.
В 1767 году орловский помещик Шеншин соорудил у себя в деревне Шумово застенок, где подвергал провинившихся крестьян пытке на дыбе. Во время следствия обнаружилось, что от его рук пострадало 59 человек, среди которых были и свободные: однодворец, подканцелярист, священник соседнего села.
Приехав в 1769 году в Москву, злодей повздорил с купцом, велел избить его батогами и посадить в чулан. Выйдя оттуда, купец прямиком направился в полицию, и Шеншин оказался под судом. На что же смотрели орловские власти? Видимо, до них еще не дошли новые веяния.
В 70-х годах администрация действовала шустрее, если преступления обнаруживались в городах, но до сельских глубин рука правосудия дотягивалась только в том случае, если о жестокости тамошних помещиков становилось известно. Глушь и дальние расстояния охраняли изуверов. Это хорошо заметно в деле ярославского помещика Шестакова. В 1779 году, живя в городе, он вздумал избить плетьми дворового, которого отвезли в больницу. Барина взяли под стражу. Эта мера не подействовала на него: напиваясь, он впадал в бешенство и гонялся за дворовыми с ножом. Те отправились с жалобой по начальству, заявив, что Шестаков, будучи вечно пьян, «людей своих сечет днем и ночью». Второго избитого им холопа доставили сначала для освидетельствования в участок, а оттуда в больницу. Чтобы избежать разбирательства, барин уехал в деревню. Посланную за ним драгунскую команду он обстрелял из окна, после чего открыл огонь по находившимся во дворе крестьянам. Чуть ранее Нижний земский суд Любимовского уезда, вызванный для усмирения крестьян, не нашел в селе бунта, зато обвинил Шестакова в «развратном и непристойном поведении» и взял с него подписку «вести себя порядочно». Чего тот, конечно, не исполнил. Наконец по доносу хозяина дома в Ярославле и еще троих независимых свидетелей Шестаков попал под суд.
В 1782 году тамбовский помещик Лизунов ударил ножом корнета Малахова, который, будучи проездом в его деревне, стал упрекать хозяина за то, что тот засек насмерть несколько крепостных. Это послужило началом расследования [810] . Было бы естественно ожидать, что в подобных ситуациях дворяне проявят сословную солидарность. Однако соседи — не чиновники, которым можно дать взятку. Большинство розыскных дел возбуждено именно по требованию окрестных помещиков, которые опасались, что крестьяне, принадлежащие изуверам, взбунтуются и спровоцируют неповиновение их собственных крепостных. Последние всегда были недовольны барщиной и оброком. Не стоило подносить спичку к соломе, от одного самодура мог пострадать целый уезд.
810
Семевский В. И.Крестьяне в царствование Екатерины II. Т. 1. СПб., 1881. С. 206–212.
В 1786 году во Владимирской губернии генерал-губернатор граф Салтыков начал дело против помещика Карташова по обвинению в жестоком обращении с людьми. Был произведен обыск, от соседних помещиков собраны сведения. 164 человека заявили, что видели, как крестьяне Карташова ходят по ночам просить милостыню, и слышали от них о побоях и мучительстве. Полторы сотни жителей деревни Карташова ударились в бега, их дома стояли пустыми и разваливались. Понятно, что милостыню крепостные просили не только под барскими окнами. Демонстрируя свои увечья, они способны были вызвать возмущения и в спокойных селах. Беглые же, скитаясь по губернии, создавали угрозу мятежа. Поэтому повязать злодея по рукам и ногам часто было в интересах самих помещиков [811] .
811
Там же.