Экипаж боцмана Рябова
Шрифт:
После того, как со старого судна списали всю команду, для него уже не находилось места у портовых причалов. Его отбуксировали за острова и поставили на якорь у дальнего, густо поросшего ивняком, песчаного берега. Парусник был приговорён к слому и ожидал своей горестной участи. Оставался на "Буревестнике" для охраны лишь один боцман - Степан Иванович Рябов.
Но хотя команды на паруснике не было, на его палубе, на мостике, в каютах и кубриках, даже в трюмах, царил безукоризненный порядок. Старый боцман не только мыл, чистил, драил, он ремонтировал, подправлял, подкрашивал на судне всё, что приходило в ветхость, ломалось или портилось от непогоды.
Обычно боцман на судне считается хозяином палубы. Боцман Рябов теперь был хозяином всего "Буревестника". Боцман на судне - старший среди матросов. Степан Иванович теперь был старшим только над собой. Боцман прежде всего должен знать плотницкое и малярное дело. Рябов был не только опытным маляром и плотником, но и искусным столяром, умелым жестянщиком. Он уже давненько научился без помощи машинистов ремонтировать лебёдку и брашпиль - якорную машину, мог самостоятельно заменить электропроводку. И если бы на судне, на котором плавал боцман Рябов, случайно не оказалось кока - судового повара, команда без обеда или без ужина не осталась бы. Плавать Степан Иванович начинал камбузным мальчонкой, и тогда его звали просто Стёпкой.
Нет, Егор совсем не хвастался, что его дядя всё умеет. Боцман Рябов был из тех людей, о которых говорят: "Золотые руки".
За кормой "Буревестника" чуть заметно покачивался шестивёсельный ял, а у борта под штормтрапом пританцовывала лёгкая палубная шлюпка. На палубе парусника никого не было, но откуда-то слышалось металлическое погромыхивание.
– Мастерит чего-то дядя Степан, - сказал Егор и закричал: - Эй, на "Буревестнике"!
Полминуты спустя мальчики увидели боцмана. Он помахал рукой и стал ловко спускаться по штормтрапу в шлюпку. А ещё спустя десять минут боцман и его юные друзья были на борту парусника.
– Ну вот, на моём корабле опять есть экипаж!
– весело сказал боцман.
– А что? Добрая команда, ничего не скажешь. Четыре матроса да боцман, пять пишем, капитан в уме. Я считаю большинство мальчишек до определённого возраста личностями выдающимися. А для нашего яла по судовой роли полагается пять матросов. Как быть?
– Пятого найдём, - заверил Антоша.
– Желающих сколько угодно. Я вам обещаю, Степан Иванович!
– Ладно, Антон. Слово дал - держи! "Буревестник" на днях на слом, а боцман - в отпуск, а может быть, и на пенсию. Тогда займёмся ремонтом и оборудованием яла. Ремонтная ведомость простая. Она у меня вся в голове. У нас будет установка тентовых стоек. В любое время сможем накрыть нашу посудину, крышу над головой устроить на случай непогоды. Потом ремонт мачты и установка бушприта, - словом, рангоут. Парус есть, сошьём ещё стаксель. Полная окраска и в плавание!
И вот ремонт начался. Под началом боцмана ребята установили на берегу ручную лебёдку и вытащили ял. Судёнышко сразу же было цепко схвачено заранее подготовленными брусчатыми стапелями.
– Работай весело!
– подбадривал Степан Иванович.
– Не получается - не унывай, начинай снова! Ещё раз не вышло - не унывай, начинай снова и продолжай. Надоест работе упрямиться - и тогда всё получится. За три мили обхожу унылых. Где уныние, там нет доброй работы. Будет трудно - улыбнись. И всё пойдёт на лад.
Когда боцман уходил по своим делам, он всегда оставлял за себя Антона, самого старшего и сметливого из ребят. Антоша умело плотничал и столярничал. Он ведь сам мастерил дома книжные стеллажи и корпуса радиоприёмников, Степан Иванович не мог нахвалиться его работой.
Оставаясь за боцмана, Антон шутливо подражал ему:
– Три матроса да старший, четыре пишем, капитан и боцман в уме.
И сам он работал за троих, руководя и командуя.
И остальные по его примеру работали без устали. Всем хотелось поскорее отправиться в плавание.
– Где будем ставить тентовые стойки?
– спросил Степан Иванович, испытующе оглядывая своих матросов.
– Хорошо бы на середине, чтобы и при дожде можно было грести, - сказал Ян.
– Но вот как это сделать?
– Подумаем, - отозвался Антон.
– Думайте, - улыбнулся боцман.
– Это полезно.
Вяча сидел, морщил лоб и ничего придумать не мог. Егор не стал утруждать себя изобретательством, а вытащил из сумки жерлицы и удочки и ушёл рыбачить. А Антон, раскрыв блокнот, принялся что-то сосредоточенно чертить. Иногда он подзывал Яна и советовался с ним.
Минут сорок спустя Антон показал свои эскизы боцману.
– Решение верное, - согласился Степан Иванович.
– Только отверстия для мачты в тенте не нужно. Во-первых, шканечный серединный тент будет позади мачты; во-вторых, при сильном или затяжном дожде под парусами ходят редко.
Когда тентовые стойки по эскизам Антона были изготовлены, Степан Иванович позвал с собой Егора и Вячу, и они отправились искать дерево для бушприта. Антону и Яну боцман поручил ремонт мачты.
– Знаете, что такое бушприт и для чего он служит?
– спросил Рябов ребят.
– Это что-то на судне, да?
– не очень уверенно сказал Вяча.
– Не что-то, а такая жердь на носу корабля, - сказал Егор.
– Вроде мачты, только она не стоит, а лежит и, будто пушка, нацелена вперёд. И от нее идут кривые паруса.
– Не кривые, а косые, - поправил боцман.
– Они называются кливерами.
Когда они вернулись к ялу, Антон и Ян уже отремонтировали мачту и примеряли её к гнезду в килевом брусе.
– Молодцы!
– похвалил боцман.
Он вытащил из рюкзака журнал и показал Вяче и Егору фотографию парусного судна.
– Где бушприт?
Егор и Вяча одновременно ткнули пальцами в носовую часть парусника.
– Теперь знаете, какой бушприт. Вот и приступайте к работе. А Антона и Яна назначаю вашими помощниками!
Антоша улыбнулся, а Вяча заявил:
– Мы и без них справимся. Правда, Егор?
– Попробуем, - без большого энтузиазма отозвался Егор.
Они работали долго, по очереди орудуя топором и рубанком, и наконец доложили боцману:
– Степан Иванович, бушприт можно ставить!
Докладывал, конечно, Вяча. А Егор лишь довольно улыбался.