Экипаж Ковчега
Шрифт:
– Живи пока, - меня трясёт. Только что я убивал людей. Они, правда, тоже хотели вытрясти из меня дух. Но в человеческой душе не только Богом, самой природой заложено: не убий. Не хочется смотреть в глаза товарищей после таких подвигов. Выждав, пока уляжется дрожь в руках, поднимаюсь на мостик. Все уже в сборе. Ева в уголке сидит бледная, её глаза ещё видят взрывы на чёрных точках, воображение дорисовывает остальные детали содеянного своими руками. Я уже достаточно изучил душу любимой, могу представить её раскаяние и страдания. И сам такой. Присаживаюсь рядом и только нежно сжимаю маленькую ладошку. Поворачивается. О чём мы говорим глазами – вам знать не надо…
– Уважаемые, мы на
– Мисс Ева, я восхищаюсь вашей выдержкой и мужеством. Мне доводилось бывать в переделках, и не каждый мужчина вёл себя так, как это делали вы. Если бы я был моложе, вероятно, я пересмотрел бы свои принципы, и мистер Фэд вынужден был бы вызвать меня на дуэль. Мистер Солнцев, я завидую вам, как и любой позавидовал бы. Надеюсь, вы правильно меня поняли и не сердитесь на старого моряка.
Мне оставалось только пожать его широкую крепкую левую ладонь:
– Я начинаю верить в Бога, мистер Шепард. Только он мог послать нам такого товарища.
– Теперь следует церемонно раскланяться и проследовать к табльдоту за честно заслуженными наркомовскими! – У Петрухи в руках уже была заветная посудина.
– Ева, прошу тебя, надери ему уши. Я не способен руководить подчинёнными без кулаков, но после этого мы останемся без нужного пока специалиста.
Акустик любит пошутить, но чужих шуток не понимает. И когда Ева сделала резкое движение, резво отскочил подальше. Или подыграл? С него станется. Грянул смех. После боя нужна разрядка. Чтобы не сойти с ума.
Глава 11.
Танкер "Runner".
2013, февраль, 25. Танкер RUNNER. Средиземное море.
Смерть и кровь. Почему люди, пережившие страшные потери, боль и ужас – не желают стать милосердными? Почему вместо того, чтобы объединёнными усилиями пытаться построить новую жизнь, они становятся агрессивными и безжалостными? Подонки всех мастей мгновенно сколачивают банды грабителей, подминают под себя слабых, начинают резню и погромы. У них на поводу идут культурные и образованные персонажи, на деле становящиеся сообщниками и прихлебателями. Это только укрепляет у мерзавцев веру в своё всемогущество, ведущую к ещё большей жестокости, часто оборачивающуюся против них самих. Никогда не мог уразуметь такого феномена: порядочные люди начинают понимать, что всё идёт не так, лишь когда негодяи уже успели объединиться в стаю и навязать свои правила игры. Почему сволочь безошибочно находит другую сволочь и тут же вступает с ней в преступный сговор, а хороший человек в толпе других прекрасных людей не может договориться, что надо провозгласить законы взаимопомощи, порядка и справедливости? Манипулирование толпой – тёмная и страшная наука. К сожалению, владеют нею только нехорошие люди, цель которых – жить за счёт этой толпы. И тот, который рылся в вашем мусоре, тупой лодырь – становится царьком вашего двора и начинает править так, чтобы вы си-и-ильно пожалели о том, что вы умнее, старательнее и трудолюбивей. Теперь вы будете применять свои способности для удовлетворения его извращённых амбиций и скотских желаний. И чем меньше логики и здравого смысла будет в его указах, тем тяжелее вы будете это переносить, и тем большее наслаждение от ваших страданий получит этот недочеловек. Да, нехорошее слово, но найдите лучшее.
Они убили девятерых, ещё четверо были ранены. Мы опоздали. Пока играли в прятки, пираты обстреливали из автоматического оружия танкер "Runner" (Бегун). Чудо, что не произошёл пожар или взрыв: на борту было семь тысяч тонн дизельного топлива.
Капитан погиб в самом начале атаки. Командование перешло к старпому, но вскоре и он был убит. Так длилось, пока на мостике не осталось ни одного офицера. Вахту принял кадет, когда "Европа" наконец прекратила эту страшную эстафету. Пираты были достаточно умны. Они вели огонь по жизненно важным узлам судна, пытаясь не уничтожить его, но захватить. В машинном отделении было множество пулевых пробоин и повреждений. Стармех, второй механик и два моториста лежали на главной палубе в ожидании пластиковых мешков и, как поётся в песне, колосников…
Прорывались в Новороссийск. Большинство членов экипажа были россияне, и решение вернуться к родным берегам даже не обсуждалось. Хотя я заметил пару характерных лиц. Филиппинцы – настоящие моряки, я работал со многими из них и давно уважал этих трудолюбивых, честных и добросовестных ребят. Так сложилось, что русские, украинские и филиппинские члены экипажей торгового флота стали основой плавсостава многих судоходных компаний мира. В Европе или в Америке заработать на достойную жизнь можно было и на берегу: прояви стремление и не будь ленивым. Остальное тебе обеспечат законодательство, профсоюзы и гражданство. В наших странах не было ни первого, ни второго. За третье нам было попросту стыдно. Причина? Читай выше.
– Чиф, вы меня помните?
Конечно, помню. Джерри по кличке Сом, мы с тобой крестили на Экваторе салаг, впервые его пересекающих. Ты был лучшим демоном со шлангом вместо хвоста. Как ты вымазал их отработкой! Снимки этих крестин долго гуляли в интернете.
– Джерри. Рад тебя видеть, - я обнял своего старшего моториста, - Ты подался на танкера?
– Здесь хорошо платят, чиф. Я уже донкерман.
– Боюсь, что следующий денежный перевод твоя Дэви получит нескоро. Помолись за неё и маленькую Сэлли. Даг мне рассказал, что ты так назвал свою дочь после нашего контракта.
– Я уже молился, сэр. Вы же знаете, я неглупый человек и всё давно понял. У нас на островах знают, что море может быть жестоким. Я с детства видел тайфуны и цунами. Но ТАКОЕ не видел ещё никто. Не знаю, стоит ли дальше жить?
– Амиго, ты же моряк. Надо держать курс.
– Куда, чиф?
– Будь рядом со мной. Может быть, мы вместе выясним это. Ты должен знать, мой капитан – Макс Соломонов. Помнишь мои рассказы?
– Сам кэптэн Макс?
– Поверь, он знает курс. И ты знаешь, что он его никогда не терял.
Как ещё вселить в душу человека веру в завтрашний день, спасти её от разочарования и уныния? Недолюбливаю священников, и сам не собираюсь надевать рясу. Но сегодня для этого парня я – единственный на свете близкий человек. И стану преступником, если разобью его веру в кэптэна Макса, байки о котором травил тягучими часами ночной вахты. С фантазиями и враками, принятыми в морском фольклоре и принимаемыми слушателями с теми эмоциями, с которыми ты их преподнесёшь. Романы писать с наших побрехенек, как говорит пан Гарбуз. Незачем знать машинному трудяге, какой ценой даются полубогу Максу ответственность за наши жизни, многосуточные штормовые бдения на мостике, и какими глазами смотрит он в мои глаза, начиная вспоминать о моём крестнике – долгожданном плоде его любви.