Экипаж «Меконга»
Шрифт:
В комнате полумрак. Только середина стола освещена двумя свечами в высоких подсвечниках.
Свечи льют желтый свет на седую голову. Скрипит гусиное перо по шероховатой бумаге. Зимние вечеря длинны, а Федору Матвееву их не хватает. Не разгадана старая загадка…
Федор подходит к машине, крутит ручку. Тоненькая фиолетовая ниточка разряда с сухим треском вспыхивает между шарами.
Федор опускается в кресло. Сухие, со вздувшимися венами, но еще крепкие руки лежат на подлокотниках Задумался Федор. Плывут перед мысленным взглядом видения прошлого…
Нелегким было возвращение на родину. После долгого плавания вокруг Африки доставил их португальский фрегат в Лиссабон. Оттуда то морем, то сушей, через многие страны, кое-как, без гроша в кармане, добрались до Петербурга — и не сразу смогли сойти с корабля: Нева, выйдя из берегов, залила город. Говорили, что сам царь разъезжал на шлюпке по затопленным улицам, спасал людей.
Как напугал Бхарати холодный, туманный город, залитый бурлящей водой!
Вскорости — как обухом по голове — известие о смерти государя…
Докладывал Федор куда следует о своем возвращении из плена, но в те дни вельможным людям было не до безвестного поручика: решался вопрос, кому быть на троне.
Каким-то чудом донесение Федора попало к самому Меншикову, и всесильный князь, пробежав две-три строчки, нацарапал, набрызгав пером, резолюцию: «Понеже порутчик Матвеев и ранше служил у князя Черкаскова, отправить ево в Сибир для службы далше к томуже князю Черкаскому, а денех ему Матвееву за прошлое время расчесть и выдать».
Насилу Федор сообразил, в чем дело: в то время губернатором Сибири был однофамилец, а может, и дальний родич князя Александра Бековича-Черкасского — князь Алексей Черкасский, назначенный после казни Гагарина.
Так как Меншиков не указал, кто должен ему «расчесть и выдать», Федор, видя, что в петербургской суматохе толку не добьешься, решил заехать к родителям, в Захарьино, повидаться, а там — отправиться в Сибирь.
Родители Федора не слишком обрадовались, увидав привезенную из-за дальних морей невестку. Между собой осуждали: и длиннолица, и малоутробиста, и темна, аки цыганка, и больно смело себя держит, страху не оказывает. Однако, решив, что служивый сын — отрезанный ломоть, не перечили. В родовой вотчине, в своей же церкви, Бхарати окрестили, нарекли Анной, а отчество дали по крестному отцу, дальнему родичу Матвеевых, — Васильевна.
Денег на дорогу хоть и не густо, а все ж таки дали.
Дорогой Федор узнал, что Черкасский уже не губернатор Сибири: по указу Екатерины Первой он был назначен в астраханские земли на должность «калмыцкого начальника».
Федору посоветовали ехать прямо в новый город Екатеринбурх [24] , недавно построенный на реке Исети, к начальнику сибирских и уральских заводов Георгу Вильгельму де Геннину: он-де всех сведущих в горном да плотинном деле людей принимает.
24
Ныне Свердловск.
Дождавшись оказии, отправились. Плыли вниз по Волге, потом свернули в Каму. Когда после волжских просторов струг пошел то бечевой, то веслами, а когда и под парусом меж тесных, густо поросших лесом берегов, Бхарати была поражена видом лесного приволья и смолистой прохладой.
У деревни Ягошихи [25] , где недавно был построен новый медеплавильный завод и где в Каму впадает горная река Чусовая, пришлось остановиться: весенние воды еще не сошли и подняться по Чусовой против течения было невозможно.
25
В 1781 году поселок Ягошиха был переименован в город Пермь.
Оставив речной караван, поехали сухим путем: берегом Сылвы до Кунгура и дальше — через перевал, к новому городу Екатеринбурху.
Во все глаза глядела изумленная Бхарати на горы, покрытые густым хвойным лесом, на бурные реки и тихие голубые озера, на зеленый, в цветочном узоре ковер травы, на каменные осыпи, поросшие по краям смородиной, жимолостью и колючим шиповником.
Город Екатеринбурх был невелик. Постройка его обошлась всего в 53679 рублей и две копейки. Были здесь две доменные печи, выплавлявшие по три-четыре тонны чугуна в сутки, мастерские, где чугун кричным способом перерабатывался в сталь, кузнечные, якорные и проволочные фабрики. Плотина на реке Исети позволяла копить весенние воды. Водяные колеса приводили в действие мехи для дутья в доменные и кузнечные печи.
Завод и поселок были окружены крепостной стеной.
В обербергамте [26] Федор был хорошо принят и назначен в должность механикуса. Обязанности его по регламенту определялись так: «Надлежит ему знать всякие машины, которые потребны к горным делам, а именно: для выливания воды, для подъема руды и протчего строить и в действо приводить, быть при строении всяких фабрик, ему же и пожарные машины и трубы ведать».
Отвели Федору казенную квартиру в крепости, и началась новая жизнь на новом месте…
26
Обербергамт (нем.) — главное управление горнорудной промышленности.
Служил Федор исправно, ведал колесное и плотинное дело, ездил по заводам, следил за работами.
Понемногу привязался он к суровому, но знающему и любящему свое дело де Геннину. Помогал ему завершать затеянный им труд под названием: «Генералом-лейтенантом от артиллерии и кавалером ордена Святого Александра Георгием Вильгельмом де Генниным собранная натуралии и минералии камер в сибирских горных и завоцких дистриктах также через ево о вновь строенных и старых исправленных горных и завоцких строениях и протчих куриозных вещах абрисы».
Бхарати на русских хлебах и прохладе раздобрела и побелела. Растила детей, хлопотала по хозяйству, ставила квасы и наливки, запасала на зиму меды и варенья. По-русски уже говорила изрядно. Когда через несколько лет они с Федором наведались к его родителям, старики приняли ее более благосклонно.
В 1730 году де Геннин был вызван сенатом для составления вместе с берг-коллегией ведомости о состоянии заводов, количестве металла и числе работных заводских людей. Вместе с ним выехал и Федор Матвеев.