Экипаж
Шрифт:
– Вы же не станете меня уверять, будто это и впрямь произошло из-за девушки! – воскликнул Клод.
Эрбийон испугался этого слишком проницательного взгляда. Необходимо было как можно скорее закончить разговор.
– В этом по крайней мере я не обязан перед вами отчитываться. Если вам необходимо меня наказать, то так и сделайте. Я не собираюсь унижаться. А в том, что не касается службы, я свободен.
Когда Эрбийон вышел, Мори на несколько секунд в задумчивости застыл на месте. Затем, уже в сотый раз, он перечитал телеграмму от жены. Она ехала к нему. Через час поезд должен был доставить ее на вокзал. Каким же долгим будет это ожидание!
Глава VII
Перроны вокзала были почти пусты. Несколько жандармов и какой-то сержант в фуражке с подбородным ремнем, командовавший небольшим отрядом пехотинцев, проверяли документы у редких военных, отбывающих в увольнение. Как только поезд начал останавливаться, молодая женщина без труда узнала высокую и хрупкую фигуру своего мужа. Она испытывала к нему привычное чувство, состоящее из дружбы, ощущения безопасности и скуки.
Однако какое волнение поднялось в ее крови, когда она под действием большого желания, несмотря на абсолютную неправдоподобность, поверила в то, что молодой штабной офицер на перроне был Эрбийоном!
«Я и вправду сошла с ума, – подумала она про себя, когда убедилась в своей ошибке. – Клод должен был приехать один».
Мори тоже заметил Элен еще издалека. Когда ее голова на длинной и мягко изогнутой шее, которой он любовался, показалась из-за дверцы вагона, его подозрения, тревога рассеялись, словно дым. Элен ехала к нему, ради него, едва только получила известие, что он – на отдыхе. Она приближалась со своими ласковыми и живыми глазами, юными движениями, таинственной серьезностью.
Мори в эту минуту был настолько счастлив, что в его голове мелькнула ребяческая мысль о том, что временная должность командира делала его более притягательным. Ему захотелось вскочить на еще не остановившийся поезд и, перебегая с подножки на подножку, догнать эту личность, которая нравилась ему самому. Однако она его также и пугала.
Именно рядом с Элен он особенно стеснялся своей неловкости, неуклюжести своего тела, неспособности выразить самые важные чувства.
Мори дождался, пока поезд остановится, и когда пошел навстречу Элен, на его лице осталось только очень спокойное и очень внимательное выражение. Как обычно, молодая женщина не сумела заглянуть в глубь этой скованности. Ей казалось, что за ней наблюдают, ее оценивают со сдержанной и проницательной нежностью. Она почувствовала, что должна извиниться.
– Я больше не могла, – сказала она. – Обещаю, Клод, я совсем не буду тебе мешать, не буду отрывать от общения с товарищами.
Он прижал ее к своему костлявому телу со страстью, но настолько робкой, что ее невозможно было даже заметить, и несмотря на то, что его сердце переполнялось блаженством и счастьем, спокойно ответил:
– Ты правильно сделала, дорогая. Товарищи не очень-то претендуют на мое время.
Она взяла его под руку. Не произнеся больше ни слова, они вышли с вокзала. Когда они ехали в машине, Мори не сумел полностью скрыть безудержность своего счастья.
– Элен, Элен! – прошептал он. – Я столько думал о тебе! Ты спасаешь меня от одиночества, от призраков…
Она почти не расслышала его слов. До самого последнего момента она оглядывалась по сторонам в надежде увидеть Эрбийона. В присутствии Мори у нее всегда возникало чувство вины, но той вины, в которой он действительно мог бы ее упрекнуть, она не ощущала.
– Ты всегда так мил, – ответила она с отсутствующим выражением.
Каптенармус из хозяйственной части эскадрильи подыскал для офицерской столовой одну большую комнату и кухню в довольно красивом буржуазном домике, расположенном на окраине городка.
В час обеда Эрбийон как раз туда и направился. Долгая и быстрая ходьба развеяла ощущение дискомфорта, возникшее от разговора с Мори. Солнце, прекрасные цветочные поля, ласковое жжение воздуха, а также колоски на полях, дорожная пыль на его сапогах – все окутывало его благодатью.
Прием товарищей доставил ему детское удовольствие. Они гордились его поведением у Памелы. Он отлично защитил честь эскадрильи. Не чувствуя удовольствия от того, что покорил самую желанную в Баи женщину, он, как подобало, поставил на место офицера жандармерии!
– Никогда не сбить столько самолетов, сколько хотелось бы, – многозначительно изрек Нарбонн. – Большой стакан тебе от меня.
Выпивая за свое недавнее приключение, Эрбийон был недалек от того, чтобы найти его прекрасным.
Внезапно появился Марбо и с порога приказал ординарцам:
– Поставьте еще один прибор напротив лейтенанта Мори.
Затем, обращаясь к офицерам, добавил:
– Придержите языки, никаких грубых слов, или вы об этом пожалеете!
– Кто это к нам пожаловал? – спросил «доктор», – полковник, генерал?
– Гораздо лучше! Женщина, жена Мори!
Эрбийон медленно попятился, его ладони вспотели и обмякли, а Марбо тем временем продолжал:
– Мори вызвал меня, чтобы передать вам его извинения. Его жена только что приехала и не хотела обедать здесь, чтобы нас не беспокоить. Я возражал, настаивал и добился того, что он согласился ее привести. Я правильно поступил?
В ответ раздались горячие возгласы одобрения.
– Иначе было бы неудобно.
– К тому же она, может быть, даже хорошенькая. Ты ее видел? – спросил Нарбонн.
– К сожалению, нет, – заявил Марбо. – Она приводила себя в порядок в комнате Мори, над кабинетом. Да ведь Эрбийон же познакомился с ней, когда был в увольнении.
– О!.. – выдавил Эрбийон.
– Ну как она?
– Моложе его.
– Симпатичная?
– Она… недурна… Вы сами увидите…
Офицеры непроизвольно одернули свои куртки, поправили пояса.