Экономический кризис: Космос и люди

Конюхов Николай Игнатьевич

Задача понятна. Для того, чтобы вернуться к гармонии с мирозданием, надо для начала ограничить власть общественников. Но это самая грозная социальная сила на Земле. Общественники на протяжении тысяч лет оттачивали формы и методы своего поведения для того, чтобы постоянно быть во главе человеческого общества. Они быстро группируются, перестраивают свои ряды, видоизменяют тактику влияния на общественное мнение и на сильных мира сего. Это влияние сложно диагностируется, так как происходящие при этом процессы ещё до конца не осознаны. Тем не менее надо признать, что с наступлением эпохи постпострезонаторов манипуляции общественников начинают ощущаться всё большим числом людей.

Но в

первую очередь эти процессы понимают и чувствуют сами общественники. Такова психофизиологическая структура их личности. В своей массе они мотивированы на понимание влияния межличностных отношений на социально-экономическое развитие. Эти процессы хорошо понимают и чувствуют блестящие практики (иначе просто невозможно успешно руководить людьми). Эти процессы понимают и чувствуют лучшие писатели. Их книги читают потому, что люди получают возможность в словесной форме увидеть то, что давно бродит в их подсознании, но пока не осознаётся. Ясные и соответствующие действительности тексты позволяют человеку расставить по местам свои ощущения и осознать суть происходящего вокруг.

Влияние общественников на социально-экономические процессы росло тысячелетия, год от года. Росло не только по причине их высокой социальной активности, но и вследствие действия вполне объективных факторов. Рост производительности труда привёл к уменьшению доли населения, занятого созданием материальных ценностей, а значит и потребности в кинестетиках и сопутствующих им психотипах. Появилось много профессий, не требующих чёткой привязанности к конкретным образам. В итоге IQ объективно падает, а EQ растёт. Доля общественников в населении возрастает, а доля предметников падает. Но мать-природа регулярно создаёт и тех и других, не реагируя на изменение наших приоритетов в своём социальном устройстве. Поэтому масса психотипов, "предназначенных" для одного вида деятельности, вынуждена заниматься другим. В итоге у людей растут психопатические отклонения.

Мы устроены так, что фиксируем изменения, доступные нашим восприятия, но далеко не все способны осознать. Наше сознание фиксирует лишь то, что откровенно выбивается из рамок обычного и привычного. Всё остальное копится в нашем бессознательном и пробивается в сознание, когда к тому образуются соответствующие внешние условия. Это может быть и мягкая сила – гравитационное, электромагнитное влияние. Это могут быть научные концепции, но в массе своей мы не склонны отслеживать их появление. Но это может быть и хорошо написанный роман.

К таким романам относятся книги Пауло Коэльо, которые переведены на 67 языков и изданы в 150 странах. Не случайно они вызвали такой интерес. Коэльо не только осознал процесс возрастания роли общественников в нашем мире, но и уловил некоторые его организационные формы, которые описал. Можно сказать, что Коэльо в художественной форме изложил основные положения той концепции, которую мы обосновываем, опираясь на научные факты. В частности, он раскрыл процесс спонтанной самоорганизации общественников, показал как можно извлекать доход из обычной полезности самого себя для других, описал появление психотипа постпострезонатора. Хотя это он описывает скорее для тех, кто сам хочет войти в эту когорту лиц. Мы же анализируем написанное с точки зрения как взять ее под общественный контроль, как избавиться от ее незримой власти.

Технологию самоорганизации общественников Коэльо описал через некий выдуманный Банк Услуг.

" – Что такое Банк Услуг?

– Сам знаешь. Нет человека, которому это было бы неизвестно.

– Может быть, но я до сих пор не смог понять, что это значит.

– Это самый мощный банк с отделениями по всему свету.

– Я приехал из страны, где нет литературной традиции. Я никому не мог оказать услугу.

– Это не имеет ни малейшего значения. Вот тебе пример: я знаю, что ты растёшь и когда-нибудь станешь очень влиятельным человеком. Знаю, потому что сам был таким, как ты, – независимым, честолюбивым, честным. … И я инвестирую в тебя, но кладу на твой счёт не деньги, а полезные связи. Знакомлю тебя с нужными людьми, помогаю заключать сделки – законные, разумеется. И ты передо мной в долгу, хотя я никогда не намекну об этом…

– Но в один прекрасный день…

– Вот именно. В один прекрасный день я попрошу тебя о чем-нибудь, и ты вправе отказать, но ведь ты должен мне. И ты выполнишь мою просьбу, а я буду по-прежнему помогать тебе, и люди узнают, что ты – надёжный человек, и тоже начнут инвестировать в тебя – не деньгами, а связями, ибо миром нашим движут связи. Настанет день, и эти люди тоже тебя о чем-нибудь попросят, ты будешь уважать и поддерживать тех, кто помогал тебе, и с течением времени твоя сеть оплетёт всю планету, … и твоё влияние будет неуклонно возрастать.

– А если я откажусь выполнить просьбу?

– Что ж, это вполне возможно. Банк Услуг, как и всякий другой, осуществляет рискованные вложения. … Я … обращусь к другому человеку, в которого тоже вкладывал. Но с этой минуты все будут знать – хоть я и словом об этом не обмолвлюсь, – что тебе нельзя доверять. И тогда ты реализуешься не больше чем на половину своих возможностей" [4].

Взаимная полезность людей друг другу создала эти малозаметные формы объединения на всех уровнях, практически во всех социальных и профессиональных группах. Есть люди, которые получают от этих трансакций больше, чем другие. Это и есть те общественники-постпострезонаторы, на опасность активности которых мы неоднократно указывали.

Коэльо описал и изменение культуры общества под влиянием постпострезонаторов, показал суть культуры общественников с чертами истероидности:

«Я часто листаю журналы с фотографиями звёзд – все всегда так весело улыбаются, все счастливы… Но я сама замужем за знаменитостью и знаю, что это не так: на снимках они ликуют, но утром и ночью их мучают мысли: „Что сделать, чтобы опять появиться на страницах журнала?“, или: „Как скрыть то, что мне не хватает денег для роскошной жизни?“, или: „Как правильно распорядиться этой роскошью, как приумножить её, как затмить с её помощью других?“, или „Актриса, которая вместе со мной смеётся в объектив камеры, завтра уведёт у меня из-под носа мою роль!“, или „Я лучше одета, чем она? Почему мы улыбаемся, если нас презирают?“, или „Почему мы продаём счастье читателям журнала, если глубоко несчастны мы сами – рабы славы?“».

По мнению писателя сложилась новая субкультура, основанная не на обычных отношениях между людьми, а скорее на отношениях неких имиджей. В рамках этой субкультуры нормальным полагается только тот, кто строго следует принятым там законам. Это законы отношений в истероидной среде, в среде постпострезонаторов, которые считают себя неприкасаемыми:

«„Непохожие на нас люди – опасны, они претендуют на наши земли и наших женщин“. „Надо покупать драгоценности – они указывают на нашу принадлежность к определённому племени, подобно тому, как пирсинг – на принадлежность к другому“. „Надо помнить: то что подумают другие, важнее чувств, которые испытываем мы“. „Всегда надо думать о том, как получше обставить пещеру: если сам не знаешь – позови дизайнера по интерьерам, и уж он позаботится о том, чтобы все оценили твой изысканный вкус“. „Надо одеваться так, как предписывают журналы мод…“».