Экономика для обычных людей: Основы австрийской экономической школы
Шрифт:
Или рассмотрим ситуацию, в которой находится управляющий взаимным фондом, принадлежащим к группе А. Он подозревает, что курсы акций искусственно завышены. Если он просто переведет свои средства в наличность и попытается отсидеться в стороне, он обречен. Все его клиенты уйдут, и он так и не дотянет до биржевого краха, который докажет его правоту. Чтобы остаться в бизнесе, он должен продолжать вкладывать в акции, быть может, хранить чуть больше, чем обычно, наличных средств и внимательно высматривать признаки обратных изменений.
То же относится к банкам. Именно маржинальные, предельные кредиторы, наименее способные оценить кредитные риски, меньше всего могут потерять и больше всего могут выиграть от активного
Наше разделение предпринимателей на группы А и Б помогает также разъяснить коренное отличие искусственного бума от экспансии, подкрепленной сбережениями. Во втором случае предприниматели группы А способны почувствовать, что потребители действительно желают удлинения производственного процесса и увеличения инвестиций в капитальные товары, о чем свидетельствует увеличение объемов сбережений. В связи с этим они активно стремятся воспользоваться новым кредитом, а потому нет никакой необходимости обращаться к предпринимателям группы Б, чтобы найти получателей новых средств.
Разумеется, столь резкого полярного деления предпринимательских способностей не существует. Мы прибегли к нему лишь для того, чтобы упростить наше обсуждение, однако и при более реалистичном предположении все основные выводы остаются неизменными.
Другая причина инвестиционных диспропорций во время бума, помимо межвременного аспекта — межличностный аспект: по мнению потребителей, предприниматели из группы Б менее всего заслуживают финансирования! Одной из корректирующих сил, способствующих наступлению спада, является тот факт, что капитал должен быть изъят у представителей группы Б и вновь передан в руки представителей группы А, которые способны лучше удовлетворить запросы потребителей.
Австрийская теория вполне соотносится с опытом реальных бумов и крахов. К примеру, архитектор, с которым я работал несколько лет назад, был хорошо осведомлен о том, что мы переживаем стадию бума. Он рассказывал мне, что был непосредственным свидетелем предыдущего краха в сфере недвижимости в конце восьмидесятых. Ожидая начала следующего спада, этот архитектор тем не менее расширил свой бизнес. Просто к нему поступали предложения о работе, которые он не имел возможности отклонить.
Тем временем, пока строители с устоявшейся репутацией были слишком заняты, повсюду неожиданно возникли их новые конкуренты. Когда в 2001 году начался спад, один местный подрядчик сказал мне: «Некоторые разоряются — но это как раз те, кому в первую очередь нечего делать в нашем бизнесе». Как сказал, комментируя эту главу, преподаватель экономики из Обернского университета Роджер Гаррисон: «В своих лекциях при объяснении этого момента (т.е. вашего предпринимателя из группы Б) я часто говорю о "маржинальном претенденте на ссуду". На операционном уровне релевантной границей выдачи/невыдачи кредита является кредитоспособность заемщика, а не изменение процентной ставки в ту или
Игры с процентной ставкой
Как подчеркивает Вагнер, представление, будто австрийский цикл зависит от систематических предсказуемых ошибок со стороны предпринимателей, возникает из-за того, что не проводится различия между индивидуальными и агрегированными результатами. Разумеется, всеведущий социалистический плановик в условиях абсолютного контроля над экономикой, который в отсутствие рынка капитала каким-то чудесным образом решил проблему экономического расчета, не сделает выбор в пользу неравномерной временной структуры производства. Однако в рыночной экономике, как отмечает Вагнер, «стандартные переменные макроэкономики — темпы роста, показатели уровня безработицы и темпы инфляции — это не объекты для выбора с чьей-либо стороны, а, скорее, труднопрогнозируемые результаты сложных экономических процессов».
Чтобы пояснить основную мысль Вагнера, позвольте предложить еще одну, последнюю, метафору.
Представьте себе небольшой городок, расположенный на зеленой равнине. Это вполне обычный город, если не считать того, что городской совет овладел весьма необычной способностью и решил воспользоваться ей самым причудливым образом. Каким-то образом этот совет изобрел способ ежедневно в полночь изымать у каждого жителя 50 процентов запасенных товаров, включая деньги. Любые попытки укрыть свое добро от совета тщетны. В порыве перераспределенческой фантазии совет решает, что каждый день в шесть часов утра вся эта груда имущества будет выкладываться посреди зеленой лужайки, и любой житель города может прийти туда и взять что пожелает.
Очевидно, что эта операция не может сделать город в целом богаче. В самом деле, если все теперь тратят время, пытаясь заполучить обратно как можно больше вещей из этой кучи, уровень жизни в городе неизбежно упадет. (Несомненно, у них были более продуктивные занятия до того, как внедрили эту программу, потребовавшую ежеутренне собираться на лугу в шесть часов.) Некоторые менее состоятельные жители могут случайно и улучшить свое положение, но со временем суммарный результат от утраты производительности негативно отразится и на них. Кроме того, описанный нами процесс приведет к перераспределению богатства, в ходе чего оно будет переходить из рук тех, кто лучше всех удовлетворяет нужды потребителей, к тем, кто проворнее всех расхватывает имущество на лугу.
Тем не менее нельзя сказать, что жители города совершают экономическую ошибку, каждое утро собираясь на лугу в 5:55. Они зависят от явления, которое не в состоянии контролировать. Любое из принимаемых ими на своем микроуровне решений вынуждает их участвовать в этом спектакле, даже несмотря на тот факт, что на макроуровне подобная деятельность убыточна. Чтобы вызвать к жизни эту убыточную деятельность, понадобилось совершить лишь одну ошибку, и эта ошибка кроется в сумасбродной политике городского совета.
Во время кредитной экспансии предприниматели попадают в похожее положение. С одной стороны, они могут подозревать, что в долгосрочной перспективе вся эта лихорадочная возня на лугу непродуктивна. С другой стороны, они не в состоянии заниматься производством без ресурсов, не имея возможности получить доступ к факторам производства. Пока последние будут ежедневно размещаться на лугу, предприниматели будут вынуждены отправляться туда и участвовать в конкурентной борьбе за право их использования. Разработано множество долгосрочных и уже реализующихся планов, которые предполагают наличие доступа к этим факторам. В большинстве случаев в финансовом отношении просто невозможно приостановить выполнение этих планов до тех пор, пока не окончится кредитная экспансия центрального банка.