Экранные поцелуи
Шрифт:
Она кинула на него быстрый взгляд из-под густых черных ресниц:
— На что это вы смотрите?
В ответ он улыбнулся. Откинулся на спинку кресла.
— Я смотрел на бутылку шампанского, которую вы так предусмотрительно поставили на лед. Я вот думаю, очень ли вы расстроитесь, если вместо шампанского я попрошу принести пива.
Помимо воли, она почувствовала, что этот человек ее занимает.
— Но почему? Вы что, не пьете шампанское, мистер Делани? Уверяю вас, это самое лучшее.
— Да, я вижу, шампанское великолепное. Но для меня в такое
Клаудиа сделала знак горничной-филиппинке, суетившейся у бара.
— Принеси гостю пива. — Потом она обернулась к Делани: — Вы всегда ведете себя подобным образом во время деловых встреч?
— Это зависит от того, с кем у меня встреча. Если, например, с кем-нибудь из сотрудников студии, тогда, конечно, нет. Эти люди никогда не выходят за рамки условностей. Все свои дни они проводят за письменным столом, с канцелярскими скрепками и секретаршами. Если я не стану соблюдать их правила, мне не будут доверять. Но вы-то другое дело. Вы же не прикованы к рабочему столу. Вы натура артистическая, созидательная. У вас талант. Я решил, что вы достаточно яркая личность и вполне сможете оценить меня таким, каков я есть.
Теперь она улыбалась и, казалось, полностью расслабилась. Вид этого большого потного человека, жадно поглощающего пиво, придал ей уверенности в себе. Ведь она всю жизнь чувствовала на себе осуждающие взгляды таких же тупых догматиков с их тупой догматической моралью. Этот Делани совсем на них не похож. А главное, ему, по-видимому, абсолютно на всех наплевать.
Она решила прощупать почву.
— Жизель сказала мне, что вы хотите поговорить со мной о фильме для «Магнум».
— Совершенно верно, хочу поговорить о фильме. Но только в том случае, если вы собираетесь вернуться к работе. Если же нет, допью пиво, и мы с вами распрощаемся.
Какой крутой. Она-то ожидала, что он будет вести себя как смирный котенок. Но у этого котенка, как видно, острые зубы, и, похоже, он знает, как ими пользоваться.
— Возможно, это представит для меня интерес. Но, предупреждаю, если я и соглашусь с вами работать, то на определенных условиях.
Боб усмехнулся про себя. Кажется, рыбка клюнула. Трюк с образом пляжного бездельника сработал отлично. Теперь главное — постараться не выйти из этого образа.
— Не могу сказать заранее, как я отнесусь к вашим условиям. Но вы все-таки их изложите.
Клаудиа поджала губы.
— Условие первое: тщательно подобрать оператора. Неумелый оператор способен загубить актрису. Условие второе: я должна просматривать все дубли. Каждый день после сьемок. И третье условие: у меня должно быть право вето. Если какие-то кадры мне не понравятся, вы не будете их использовать.
Боб сделал большой глоток. Помолчал.
— Не слишком ли? К чему все эти условия?
Она выпрямилась на стуле, разгладила платье на бедрах.
— К тому, что я кинозвезда. И я вам нужна.
Он расхохотался.
— Не настолько. — Прежде чем она успела
Актриса отодвинулась.
— Не понимаю, о чем вы.
Делани встал, подошел к пруду.
— Сделайте мне одолжение, оставьте всю эту чепуху. Вас что-то страшит, ведь правда? Иначе вы бы не прятались от продюсеров и не выдвигали такие условия.
Она надолго задумалась. По-видимому, взвешивала все за и против, а может быть, пыталась пересилить себя.
— Могу я вам доверять?
Он пожал плечами:
— Может, да… а может, и нет.
Боб поднял лицо к солнцу, провел рукой по густой черной шевелюре.
— Жарко. Не возражаете, если я искупаюсь?
Клаудиа буквально остолбенела. Подумать только, они обсуждают ведущую роль в фильме стоимостью двадцать пять миллионов долларов, а ему, видите ли, вздумалось окунуться. Однако в следующее мгновение актриса в ней взяла верх. Она указала на купальный домик у задней веранды:
— Там найдете полотенце и плавки. Выберите сами.
Через пять минут он появился в узеньких белых плавках, с полотенцем через плечо. Теперь она, в свою очередь, окинула его оценивающим взглядом. Этот Делани, как видно, не слишком много времени проводит в ресторанах или в проекционных. Ни одной унции лишнего веса. При том, что он такой большой, широкоплечий. И мышцы, как у боксера. Она обратила внимание, что и двигается он, как боксер: резко и в то же время легко переступая с пятки на кончики пальцев. «Можешь играть в безразличие сколько угодно, — подумала она, — но мысленно ты наверняка просчитываешь каждый шаг».
Боб подошел к бассейну, посмотрел вниз на воду, потом, нарочито не торопясь, нырнул плашмя. Раздался оглушительный всплеск, больше похожий на взрыв. Клаудиа инстинктивно поморщилась, как от боли. Господи, как же ему-то, наверное, сейчас больно.
Он, однако, и вида не подал. Несколько раз неловко окунулся и выбрался на берег, отряхиваясь, как огромный терьер. Она с трудом сдерживала смех.
— Ну, знаете, в олимпийскую команду я бы вас не записала.
— Если вам нужен спортсмен, обратитесь к Маскл Бич. Я зарабатываю на жизнь тем, что делаю фильмы.
— Извините, я не хотела вас обидеть. Просто…
— Просто вы ожидали, что я красиво нырну, а потом грациозно поплыву. Так знайте же, милая леди, что я купаюсь для того, чтобы охладиться, а не затем, чтобы произвести впечатление. Я вовсе не строю из себя совершенство. Думаю, и вам не следует этого делать. Из этого никогда ничего хорошего не выходит.
Клаудиа достала бутылку шампанского из ведерка со льдом, налила себе в бокал.
— Что вы хотите сказать?
— Только то, что вы потрясающая актриса. У вас есть харизма… или как там это называется. Вы прекрасно смотритесь на экране. И этого вполне достаточно. Совсем не обязательно кромсать себе лицо, пытаясь доказать, что вы красивая женщина. Вы и в самом деле очаровательны, и пластические операции здесь не играют никакой роли.