Экс-любовники
Шрифт:
— До дома не подождёт? — хрипло спрашивает Карим, когда я, плотоядно улыбнувшись, запускаю ладонь ему в боксеры.
— Как-то не похоже, что ты хочешь подождать, — мурлычу я, сдавливая напряжённую головку. — Откуда такая скромность? Вроде бы не в первый раз.
— Первый раз, когда так светло, — отвечает он и шумно выдыхает, потому что в этот момент я обхватываю его ртом.
С меня и самой чуть бельё не слетает от острого прилива возбуждения. Член Карима я люблю почти так же, как его кубики. Он такой гладкий, налитой, а на вкус пряно-сладковатый.
Сам спрашивает, не подождёт ли
— Ты главное за дорогой следи, — предупреждаю я, отстраняясь, чтобы глотнуть воздуха. — Не хотелось бы в скандальные хроники попасть.
Вместо ответа Карим шлёпает меня по бедру, мол, соси, не отвлекайся. В аварию попасть нам вряд ли грозит: судя по скорости, еле плетёмся. А судя по тому, как деревенеет его член от каждого прикосновения моего языка, до дома Карима не хватит. Оно и понятно: столько дней держался, хотя обычно после гонок часами с меня не слезал на адреналине.
Вообще, в машине минет делать — то ещё удовольствие: консоль в рёбра упирается, а руль норовит настучать по затылку. А однажды я локтем коробку в режим парковки на ходу переключила, и мы чуть в аварию не попали. Но сегодня уж очень захотелось Карима порадовать, и заодно себя. Мне так нравится, когда он в развратного кобеля превращается: за волосы меня тянет и, теряя контроль, начинает трахать мой рот. Сейчас, например, запускает ладонь мне под футболку и начинает мять грудь. У меня от возбуждения и у самой голова идёт кругом: во рту и в белье скользко и мокро, из глаз катятся слёзы. Член у Карима здоровый.
— Кончу сейчас, Вася, — цедит он, сдавливая пальцами мой затылок.
Я киваю, давая своё разрешение. Такой он у меня всё-таки хороший. Я бы и не отказала, но приятно, что предупредил.
— Вот это ты накопил, — шутливо ворчу я, опуская солнцезащитный козырек, чтобы оценить ущерб, нанесённый лицу автомобильным экспромтом. Отражение, мягко говоря, выглядит пошловато: глаза красные, щёки мокрые, рот бордовый и опухший.
— Ты меня долго на сухом пайке держала, — бормочет Карим, свободной рукой задёргивая ширинку. — Сначала обижалась, потом спать со стояком оставила.
— Понравилось хоть? — кокетничаю я.
— А ради чего, ты думаешь, я тебя терплю? — скалится он и, до того как я успеваю изрыгнуть в ответ своёправедное возмущение, ласково треплет меня по волосам. — Понравилось конечно. Чуть в столб на скорости двадцать не впахался.
Я самодовольно хмыкаю. Если чуть в столб не въехал — значит, было действительно хорошо.
— И куда мы сейчас? Поворот к моему дому ты уже пропустил.
— Ко мне поедем, — как ни в чём не бывало заявляет Карим. — Кто-то же должен тебя с утра разбудить, чтобы злой шеф по жопе не настучал.
Я даже для вида не пытаюсь сопротивляться, чтобы ничего не испортить. Во-первых, жутко хочу ночевать с Каримом, во-вторых, мне нужен мой секс. А то бельё хоть выжимай, и грудь, которую он тискал, ноет в ожидании продолжения.
— Тогда пораньше меня домой завезёшь, — деловито говорю я. — Чтобы собраться нормально успела.
Карим отчего-то смеётся и, потянувшись, целует меня в лоб.
— А в губы слабо? — ёрничаю я, помня о его пунктике.
Он морщится и крутит головой, дескать, ага, ещё чего выдумала.
Несмотря на свой оптимистичный настрой, очутившись в квартире Карима, я почему-то немного робею. Подолгу расшнуровываю кроссовки и разглядываю себя в зеркале, не сразу решаясь пройти в комнату. Его квартира — это островок нашего счастливого прошлого, до того как всё бесславно закончилось. Как-то странно залететь сюда как ни в чём не бывало.
Карим, заметив мою нерешительность, поддразнивает:
— Чего застыла, Вася? На повторную экскурсию не рассчитывай.
При воспоминании о той самой экскурсии я начинаю улыбаться. Она случилась на пятый день после нашего первого официального свидания. Карим привёз меня к себе якобы кино смотреть, и в итоге мы занялись сексом едва ли не с порога. Экскурсия прошла в темноте и на ощупь. Сначала исследовали комод в прихожей, потом диван, затем отполировали подоконник и кое-как добрались до спальни. Душевую я уже под утро разглядела.
— Это я просто пытаюсь понять, не пахнет ли тут твоими бывшими любовницами, — фыркаю я, решительно топая в гостиную. — Имей в виду: найду чей-нибудь лифчик, каюк тебе, Исхаков.
— Ты ищи пока, а я пойду в душ, — ухмыляется он, щипая меня за задницу. — И не вздумай уснуть.
Я иронично поднимаю брови. Уснуть? Как бы не так. Мне-то благодарственный минет в машине никто не сделал.
На то, чтобы исследовать квартиру Карима на предмет женского присутствия, у меня уходит десять минут. На подушке не находится ни одного длинного волоса, под кроватью — никаких розовых носков или кружевного шарика трусов. Нет ни крема для рук, ни модного журнала. Дома у него, как и всегда, идеальный порядок — спасибо приходящей уборщице.
На всякий случай надо не забыть в ванной осмотреть расчёску. Если и там ничего — значит, можно быть спокойной и меня действительно никто не пытался заменить.
Поправив волосы возле зеркала, я возвращаюсь в гостиную и включаю телевизор. Пощёлкав каналами и не найдя ничего интересного, плюхаюсь на диван и прикидываю, в какой позе буду выглядеть наиболее соблазнительно. Не придумываю ничего оригинального и просто опираюсь на подлокотник спиной, предварительно изящно перекрестив ноги.
Карим выходит из душа через пятнадцать минут, к моему удовольствию одетый только в спортивные шорты. Я готова облизнуться. Блин, ну какой он, а? Любой спортивной модели фору даст.
— Отдыхаешь? — Смерив взглядом с ног до головы, он идёт ко мне.
Внутри что-то восторженно поджимается, и пульс начинает частить. Это потому, что я знаю: через каких-то пару минут у нас случится секс.
Карим по-хозяйски хватает меня за ногу, отчего поза роковой соблазнительницы рушится и я неуклюже сползаю головой на диванную подушку.
— Неандерталец, — фыркаю я, когда он, втиснув колено между моими ногами, ложится рядом.
Ничего не ответив, Карим затыкает мне рот поцелуем и дёргает пуговицу на моих джинсах. Сейчас я даже на кубики не готова отвлекаться — настолько растворилась в прикосновениях. От нетерпения ёрзаю, даже постанываю немного, помогая избавлять меня от футболки. «Вот да, да, тут», — попискивает внутренний голосок, когда ладонь Карима проталкивается под лифчик.