Эксклюзивное интервью (Том 1)
Шрифт:
– Барри, речь идет о президенте и первой леди Соединенных Штатов Америки. В этом случае допустимы исключения.
– Если бы твой ребенок внезапно умер без видимых причин, разве ты не захотел бы узнать, почему? Если Мерритам нечего скрывать, то почему они не согласились на аутопсию?
– Масса людей не соглашается на аутопсию.– Дэйли махнул рукой. Следующий аргумент.
– Я постоянно возвращаюсь к ее странным фразам. Может, их следует рассматривать, как признание?
– Если она убила своего ребенка, то зачем ей в этом признаваться?
– В глубине души она желает быть наказанной.
– Знаешь, чем больше ты говоришь о ней, тем больнее она кажется.
– А где она сейчас?– нетерпеливо перебила Барри.– В Белом доме? Личный катер Мерритов пару часов назад поплыл по реке Стенадо на юго-запад от Вашингтона.
– Согласно официальному заявлению, она отправилась на отдых, - вставил Дэйли.
– Если она всего лишь отправилась на отдых, другими словами здорова, то к чему такая секретность? Они даже не называют места, куда выехала первая леди.
– Пожалуй, случись что серьезное, Клет Армбрюстер был бы рядом с дочерью, - согласился Дэйли.– Он бы положил ее в лучшую клинику страны и организовал всестороннее обследование. Ты разговаривала с кем-нибудь из его офиса?
– Я пыталась, но, увы...
– Скорее всего сенатор не дал бы своего согласия на такой продолжительный отдых, будь здоровье дочери под угрозой. Он бы из кожи вон вылез и добился для Ванессы лучшего лечения. Более того, - продолжил Уолш после паузы, - узнай сенатор, что его дочь совершила убийство, он бы с одинаковым рвением сначала придал дело огласке, а затем попытался бы защитить Ванессу.– Черт, - вдруг произнес Дэйли, - я стал думать, как ты.
– Ты все еще пытаешься найти слабые места в моих рассуждениях! раздраженно воскликнула Барри.– Ты хочешь, чтобы я ошиблась.
– Нет, я не хочу этого. Не хочу, чтобы произошло, как тогда с судьей Грином.
– В этих делах нет ничего общего. Совсем ничего.
– После серии неудач ты снова пытаешься завоевать доверие. Но только представь себе, что произойдет, если твоя версия просочится в прессу?
– А ты можешь себе представить, как быстро я сделаю карьеру, если окажусь права?
– Прежде чем фантазировать о своем шоу, лучше подумай, что у тебя есть. Только подозрение, Барри. Всего лишь подозрение, цена которому в журналистике равна нулю.
– Ну уж нет, ничего подобного.– Она продолжала настаивать на своем. Каждое стоящее дело начинается с подозрения. Если у тебя хорошая интуиция, то она подскажет, что и где, даже если это не просматривается. Можешь мне не верить, Дэйли, но мои мотивы вовсе не эгоистичны. Я беспокоюсь за Ванессу. Я никогда не видела человека, у которого нервы были бы так напряжены. Возможно, она сделалась душевнобольной от горя. Вполне вероятно, что первая леди стала неудобна для Белого дома и ее захотели отправить подальше от людских глаз.
– Думаешь, президент пошел на это против ее воли?– Гипотеза Барри казалась Дэйли нелепой.– Невероятно, не правдоподобно, разве нет?
Затем он немного подумал и добавил:
– С другой стороны, вокруг многое кажется еще не правдоподобнее. У власти своя, особая психология. История учит, что для некоторых все средства хороши, если способствуют продлеванию их власти. Полагаю, данный случай вполне вписывается в эту теорию: эмоционально неуравновешенную первую леди, которая может помешать переизбранию, насильно изолируют от окружающих.
Барри вздрогнула.
– Боже, час от часу не легче!
– Это всего лишь теоретизирование, Барри.
– Перестань поучать, - проворчала она.
– Это моя работа.
– Ты мне больше не начальник.
– Верно. Я всего лишь твой друг.– Он сделал несколько глубоких вдохов. Общественность сейчас на твоей стороне. Но смотри, Барри, на этот раз будь внимательней.
Ей не понравился его тон.
– Настало время для психологии, Дэйли? Время заглянуть, что творится в голове у Барри?
– Я уже знаю, чем ты живешь. Более существенно, что и ты это знаешь.
– Тогда зачем обсуждать?– разозлившись, выпалила она.
– Ты можешь, глядя мне в глаза, сказать, что мотивы, которые заставляют тебя заняться этим опасным расследованием, не имеют ничего общего с тем, чтобы завоевать внимание и получить одобрение тех двоих, которые...
– Да, я могу, глядя тебе прямо в глаза, заявить это. К тому же при чем тут мои мотивы? Эта история должна быть предана огласке. Согласен?
– Если, конечно, все это действительно имело место, - неохотно отозвался он.
– Ну ладно, тогда перестань читать нотации, а лучше помоги.
– Как?
– С кем я могу поговорить? С сенатором Армбрюстером?
Дэйли покачал головой.
– Если даже он и поверит, то все равно будет до последнего вздоха защищать кампанию по переизбранию президента. Он политик до мозга костей и не станет вредить своему человеку из Белого дома, будь это даже Джек-Потрошитель. Тем более мужу его дочери. Ему практически без посторонней помощи удалось посадить в кресло президента Дэвида Меррита.
– А кто еще знает Мерритов? Может, есть кто-то из его команды, кто сейчас по каким-либо причинам вышел из нее. Или кто-то, кто...– Внезапно ей в голову пришла идея.– Вот именно.., солдат, который спасал заложников!
– Бондюрант?
– Бондюрант! Да! Гарри Бондюрант.
– Грэй - Верно, Грэй. Он был дружен с Мерритами. Возможно, он согласится поговорить со мной.
Барри испытала чуть ли не физическую боль, когда услышала смех Дэйли.
– С таким же успехом ты могла бы взять интервью у одного из тех, кто высечен на скале Рашмор. Они куда дружелюбнее и словоохотливее, чем Бондюрант, который расточает любезности, словно кобра.