Эксклюзивное интервью (Том 1)
Шрифт:
В ожидании заказа Барри налила вина и поднялась на третий этаж, ставший ее домашним офисом.
Она в кредит купила этот старинный дом, расположенный в фешенебельном районе округа Дюпон.
Сначала девушка снимала только верхний этаж, а затем, когда ее арендатор переехал в Европу, Барри добавила денег и переделала три соседние комнаты в одну большую студию-офис.
Теперь одна стена полностью использовалась для хранения видеокассет: вдоль нее от пола до потолка тянулись стеллажи. Журналистка хранила все свои статьи, записи новостей с важными событиями и все передачи, выпущенные
Смерть и похороны Роберта Растона Меррита были запечатлены в полном объеме. Судьба явно несправедливо обошлась с Мерритами, ведь считалось, что их брак совершенен.
Президент Дэвид Малькомб Меррит мог бы служить примером для многих молодых мужчин, стремящихся сделать карьеру. Красивый, атлетически сложенный, привлекательный, он просто лучился обаянием в общении как с мужчинами, так и с женщинами.
Ванесса Меррит была идеальной партией для своего мужа. Великолепная женщина! Ее красота и очарование, присущее южанкам, невероятным образом компенсировали недостатки, такие как ум и мудрость. И потому никто даже не беспокоился. Впервой леди всем хотелось видеть женщину, достойную любви, и Ванесса Армбрюстер Меррит легко удовлетворяла этим чаяниям народа.
Родители Дэвида давно умерли, не было у него и родственников. Впрочем, отец Ванессы в одном лице заменил ему всех родных сразу. Клетус Армбрюстер был сенатором верхней палаты от штата Миссисипи. Невозможно даже вспомнить, как давно он занимал этот пост, пережив многих американских президентов.
Втроем они образовали фотогеничный триумвират, не уступающий по известности королевским семьям. Со времен президентства Кеннеди общественность всего мира давно уже не окружала президентскую семью таким пристальным вниманием. Их обожали. Что бы они ни делали, куда бы ни пошли, порознь или вместе, - всюду это воспринималось как сенсация.
Когда родился ребенок, пресса придала этому событию ничуть не меньше значимости, чем операции "Буря в пустыне" и этническим чисткам в Боснии. Вглядываясь в экран, Барри вспомнила многочисленные публикации о том, как ребенка привезли в Белый дом и как Хови угрюмо заметил: "Нам, наверное, стоит поинтересоваться, не взошла ли на востоке яркая звезда".
Такой же резонанс в прессе и на телевидении произвело событие, которое произошло тремя месяцами позже.
Мир был шокирован смертью ребенка. Никто не хотел в это верить. Америка погрузилась в траур.
Барри допила вино и в третий раз начала смотреть с начала. И снова на экране тянулась похоронная процессия, и снова по лицам текли слезы, а в глазах застыла печаль.
Бледная и в то же время невероятно красивая в своем траурном наряде, Ванесса Меррит едва держалась на ногах. Было видно, что сердце ее разбито. Ведь понадобились годы, прежде чем она забеременела! (Это был еще один аспект ее личной жизни, исследованный прессой до мельчайших деталей.) Потеря ребенка, за которого она так боролась, сделала ее поистине трагической героиней.
Президент переносил горе стоически, тем не менее по его щекам тоже катились слезы. Комментаторы не уставали повторять, что он очень заботлив по отношению к жене: в этот день на Дэвида Меррита смотрели прежде всего как на мужа и отца и только потом - как на президента Соединенных Штатов Америки.
Сенатор Армбрюстер плакал, не скрывая своего горя. Он украсил маленький гроб с тельцем своего внука крошечным флагом штата Миссисипи.
Будь Барри первой леди Штатов, она ни за что бы не допустила таких похорон. Она была бы возмущена многочисленными камерами и комментаторами. Конечно, коллеги всего лишь выполняли свою работу, но тем не менее Барри решила, что не смирилась бы с этим публичным спектаклем, за которым по спутниковой связи наблюдал весь мир. И как Ванесса Меррит согласилась на это?
Неожиданно в дверь позвонили.
Девушка посмотрела на часы.
– Проклятие! Двадцать четыре минуты и тридцать секунд. Знаешь, Кронкрайт, - спускаясь по лестнице, произнесла Барри, - похоже, они поступают так с целью укрепления наших надежд.
Пиццу доставил сам Луиджи. Тучный невысокий итальянец с розовым потным лицом, толстыми губами и копной курчавых черных волос на груди был совершенно лысым.
– Мисс Трэвис, - произнес он, оглядывая ее с ног до головы.– Я полагал, что вторая пицца для вашего возлюбленного.
– Нет, это для Кронкрайта. Надеюсь, там не слишком много чеснока? А то у него живот пучит. Сколько с меня?
– Я запишу на ваш счет.
– Спасибо.– Она с вожделением взяла коробки, от которых исходил такой аромат, что Кронкрайт проявлял заметное нетерпение. Он то садился, то вскакивал, постоянно поскуливая и виляя хвостом. От выпитого на голодный желудок вина и суетившегося под ногами Кронкрайта у Барри закружилась голова.
Однако Луиджи не собирался уходить, не выговорившись.
– Вы кинозвезда...
– Я работаю на телевидении, в службе новостей, - перебила она итальянца.
– Это одно и то же, - сказал Луиджи.– Я говорил своей жене, что мисс Трэвис хорошая клиентка. Звонит нам два-три раза в неделю. Хорошо для нас, но плохо для нее. Она слишком одинока. А жена ответила...
– Что, возможно, мисс Трэвис предпочитает быть одна.
– Нет. Она сказала, что вы не встречаетесь с мужчинами потому, что много работаете.
– Я встречаюсь с мужчинами, Луиджи. Но все хорошие уже разобраны. А те, с кем я знакомилась, оказались или женатыми, или гомосексуалистами, или от одного их вида у меня по телу пробегала дрожь. Впрочем, я ценю ваше участие.
– Вы хорошенькая, мисс Трэвис.
– Я не смогу остановить движение, - пошутила она.
– У вас красивые волосы красноватого оттенка. А еще - красивая кожа и очень необычные зеленые глаза.
– Обыкновенные карие глаза и вовсе не эффектные. Скажем, не такие, как у Ванессы Меррит, - темно-синие.
– Немножко маловато здесь.– Луиджи опустил взгляд на ее груди. Из долгого опыта общения Барри знала, что если сейчас позволить ему продолжить, то он начнет оценивать каждую часть ее тела.– Но это не страшно, - поспешно успокоил он.– Вы очень стройная.