Экспедиция
Шрифт:
***
Демонов набили столько, что когда их собрали в одном месте, то заняли целую поляну. Ещё и с горкой получилось.
Резано отказался отдыхать и занялся разделкой почти сразу после рассвета. Ингрид распределила свой отряд на две части. Самые пострадавшие отправились отсыпаться, а остальные, кто стоял на ногах, присоединились к парню.
Гвардейцы тоже помогали, но всего четыре человека. Они в основном туши и таскали. Кирий куда-то запропастился и, как я потом узнал, находился рядом с козлами и Лизкой.
Я тоже поспать днем успел. Как закончил разговор с Сарко, так и отрубился. Проснулся
Утром, когда проснулся, застал Дармана сидящим у костра. Тот поймал мой взгляд и кивнул. Больше никак меня выделять не стал и правильно. Не нужно, чтобы слухи о нашей связи разошлись.
Второй день занимались тем же самым. Восстанавливались, залечивали раны. Резано закончил с разделкой и приступил к обработки специй. Я подходил, спрашивал у него, насколько щедрая добыча, но конкретного ответа не получил. Не будучи специалистом в этой области, он лишь мог определить сам факт того, что какой-то орган является специей, но не то, как её использовать и за сколько можно продать.
На третий день наступил переломный момент. На самом деле никакого именно слома не было. Просто большая часть отряда восстановилась и вернула себе достаточную боеспособность, чтобы перестать опасаться нового сражения.
Мне в эти дни подходящего занятия не нашлось. Тренироваться тоже не было возможности. Слишком уж организму досталось. Поэтому я слонялся по округе. Пару раз уединились с Каей, спугнув несчастного медведя, который спокойно дрых в норе, когда мы в кусты над ним свалились.
Свалились — в смысле рухнули с ветки, на которой предавались разврату.
Бедный медведь… Кая его матом обложила и рассмеялась с комичности этой ситуации.
В остальное время я либо медитировал, либо разговаривал. Обсудили с Ингрид сражение, обменялись опытом и выводами. Как два бывалых охотника поболтали. С Сарко — продолжили обсуждение таинств. С отцом я тоже поговорил. Рассказал ему свою историю. Для этого мы отошли подальше и он установил защиту от прослушки. Я тоже так умел, но у него лучше получалось.
Слушал он молча. Как меня насильственно отправили в этот мир. Как я попал в чужое тело. Поступил в ученики, отправился на войну, встретился с рыжей жрицей. Когда рассказал о том, что мама погибла, Седрик помрачнел и осунулся.
— Словам врагам нельзя верить, — сказал он.
— Нельзя. Но если Эар вырезал весь наш род, то и ей досталось. Не знаешь, почему он так резко поступил и объявил охоту на меня?
— Возможно, я в этом виноват, — ещё больше помрачнел Дарман, постарев разом лет на десять.
— Поясни. — сказал я сухо.
— Когда меня отправили в другой мир… — начал он и замолк, подбирая слова, — Я обязательно когда-нибудь расскажу всю эту историю, а сейчас… Тогда я столкнулся с людьми другого бога, которые с Эаром враждовали. Они мне рассказали о том, что всё куда сложнее, чем представлялось ловцам. В ходе долгого путешествия, я попал в эти земли. А потом и в цепкие лапы инквизиции, которые быстро вычислили, что я переселенец. В некотором роде мне повезло. Министр лично меня допрашивал и мы договорились с ним. Я сдал ему всё, что знал, а он взял меня под своё крыло.
— Как это связано с реакцией Эара?
— А ты думаешь, я ограничился рассказом? — посмотрел на меня Дарман, — Владея даром видеть скрытое и тайное, я отлично находил переселенцев, узнавая многие их секреты. По последователям Эара мы тоже прошлись. Вырезали их представительства в столице и окрестных землях. Им пришлось разбежаться, отправиться на периферию. Как барону Красту. Это достаточный повод, чтобы Эар взял на заметку род, который породил предателя.
— Получается…
— Получается, — перебил меня Дарман, — Что с точки зрения Эара, наш род узнал про запретные земли и отправил тебя сюда. С неизвестно какими секретами. Дар видеть скрытое и тайное — это очень мощный дар. А Эар, каким бы сильным богом он не был, не может следить постоянно за ловцами. Он считывает память только в тот момент, когда они умирают в другом мире. Не когда они покидают дом.
— Тогда логично разобраться и всех проверить, а не… — я запнулся, — Если только через смерть он не получает память.
— Скорее всего. Убил всех разом и проверил, кто связан, а кто нет. Это ведь бог. У него несколько другое мышление.
Я задумался, осмысливая сказанное. Информации было мало, но то, что имелось, позволяло сделать определенные выводы. Отец говорит, что Эар считывает память по возвращению. Если его возможности ограничены и он не находится сразу и повсюду, занимается каким-то делами, то логично, что память проверяется в самый важный момент. Об этом и вся религия ловцов говорит. Ты должен отправиться в другой мир и, умирая, предстанешь перед взором Эара. Принёс ценное знание, получи новое тело.
Если же кто-то на наших землях умирает просто так, зачем его проверять? Нет смысла. Как и нет смысла проверять в момент отправления. В памяти ведь ничего ценного не найдется. Только то, что человек мог узнать в обществе ловцов. То, что Эару и так известно.
Что получается… Если мою маму убили до большой проверки, она могла избежать считывания памяти. Тогда Эар остался с носом и до конца не мог убедиться, что мне неизвестны какие-то важные секреты. А они могли быть известны. Мама ведь — одна из лучших видящих. Мало ли что узнать смогла и передать через сына. Добавим к этому то, что меня отправили рядом с тем место, где засел мой отец, предатель. Пусть это рядом разделяет колоссальное расстояние, которое я преодолел чудом, но… Это с точки зрения ловца-новичка. А с точки зрения бога? Для него это действительно может быть рядом. Достаточно близко, чтобы напрячься, узнав подробности.
В этой истории по-прежнему оставалось слишком много неточностей. Я не знал, что значит быть богом, какие силы у Эара. Не знал, насколько далеко простирается его власть. Не понимал его психологии и что движет подобным существом. Насколько он вспыльчив и мстителен, подвержен ли негативным эмоциям.
— Я бы хотел узнать то, что тебе известно о богах, — сказал Дарману.
— О богах или о боге? — посмотрел он на меня исподлобья.
— Для начала сойдет и об Эаре.
— Эрано… — сказал отец мягко, извиняясь, — Как инквизитор, я скован обетами и не могу рассказать тебе всё. Как отец — я хочу ответить на все твои вопросы. Но не могу этого сделать. Пойми.