Экспедиция
Шрифт:
— Улыбается ещё, — бурчит, отворачиваясь, и дальше бойцам строго: — а ну чего разлёживаетесь? Или все уже сто раз отжались? Скажите спасибо Андрею, тюленями на койках вам весь наш чудесный круиз никак не удастся полежать! Упор лёжа принять! Я сказал, упор лёжа…
Потеть не очень–то и хотелось. Пресную воду для мытья мы используем мало. Разделся до голого торса и тоже присоединился к тренировке.
На обеде в кают–компании встречаю Илью и Олега в белой морской форме. Ладно Румянцев, теперь и Рогачёв волком
А ведь достаточно было эпизода, как мы с принцессой, сцепившись за руки, уносимся в ночи. Сплетни по кораблю разошлись быстро.
Одной Небесной, похоже, всё равно. Появилась на трапезе значительно позже, пожелав всем приятного аппетита, и присела на свободное место четырёхместного столика. Как всегда деловая, строгая и задумчивая. Никакой неловкости во взгляде. Наоборот, все вокруг свои глазки опускают стыдливые, утыкаются в тарелки.
Вот так и надо. Это я дурак, слюну сейчас пущу. И взгляд мой легко выдаст всю нашу подноготную. Поэтому скорее отвлекаюсь на недоеденный кусок омлета и три зелёные горошинки. Вилкой половить их, поиграться.
А сам уже думаю, как схвачу её за грудь. Она у неё упругая, красиво торчит, небольшая, в ладошку помещается. Всё, как надо.
— Чего задумался? — Раздаётся от Степана, который со мной за столом сидит, устроившись напротив. — Не хочешь омлет? Давай я доем.
Пододвинул ему тарелку без лишних слов. Кушай, детинушка, кушай маленький. Казак только и рад. Раздался верзила ещё больше, уже пуговицы на форме в районе груди натянулись.
Время подмечаю на карманных часах. Через полчаса встречаемся, а принцесса только приступила к еде, составив компанию Зотову и ещё двух гвардейцам.
Может, передумала? В любом случае нам лучше в разное время из столовки выходить, чтобы меньше подозрений было.
— Спешишь куда, братец? — Спрашивает казак, сидящий рядом.
— Пойду, посплю, — говорю товарищам, выпиваю компот залпом и поднимаюсь.
— Устал что ли с нашей физкультуры? — Посмеивается Степан на всю кают–компанию. — То–то и оно, не барское это дело, завязывай князь.
— Насмешил, — бросаю и скорее ретируюсь.
Мучительные полчаса ожидания, и я двинул к заветной каюте.
В покои принцессы попасть незамеченным оказалось непросто! Коридор длиной в половину корабля, где на середине уже не скроешься от внезапно появившегося члена экипажа, который может выйти, как из каюты, так и появиться в коридоре с другого этажа.
Затаив дыхание, я прошёл треть, как крадущийся вор. Дверь позади открылась! Сделал вид, что просто прогуливаюсь.
— Доброго дня, Андрей Константинович, — раздалось позади от помощника капитана.
Обернулся, пытаясь скрыть неловкость.
— Доброго, Николай Петрович, — ответил матёрому мореплавателю.
— Вы с обеда, есть там что дельное?
— Рыбный суп, омлет с египетскими колбасками, горох
— Сносно, — прокомментировал моряк и двинул в противоположную сторону.
Трёх метров до каюты принцессы не дошёл, снова суета! Выскочил ещё один морской офицер из каюты своей. Поздоровался со мной, спросил про обед и тоже в кают–компанию поспешил.
Затаив дыхание, постучал в дверь!
В ответ тишина. Неужели ещё не вернулась?!
Собрался уже уходить. Дверь резко отворилась!
— Разрешите, ваше высочество, — произнёс негромко, но официозно.
— Заходите, что вы хотели? — Спросила строго.
— Доложить… — начинаю, пересекая порог.
В следующее мгновение меня хватают за грудки и тянут за собой к жадным губам. Мозгов хватает толкнуть дверь и щёлкнуть замок наощупь. А затем быстро перехватить инициативу, запустив руки под платье.
— А ну иди сюда, — прорычал жадно, легко поднимая её за попку, как пушинку.
Колония Британской империи ЮАР. Порт Дурбан.
20 мая 1906 года по старому календарю. Понедельник.
Семнадцать дней кораблю потребовалось, чтобы добраться до второй контрольной точки. Под палящим солнцем по светло–синему, прозрачному Индийскому океану вдоль восточного побережья Африканского материка «Жемчужина Байкала» шла на всех парах на юг, не встречая никаких преград.
Две с половиной недели изнурительного плавания по просторам — это впервые такой длинный отрезок, за который можно уже изучить все каюты и палубы на корабле и перепробовать любые занятия от скуки.
Скучала вся команда. Только не мы с Настей.
После нескольких встреч у неё в каюте мы стали быстро терять бдительность, обнимаясь вечерами на палубе, или просто касаясь друг друга, когда проходили мимо.
Вскоре я почувствовал неловкость по отношению к другим мужчинам корабля. Единственная женщина в путешествии принадлежит мне. А все остальные сосут лапу, как медведи в зимнюю спячку.
Наверное, по этой причине, уговорил Настю подольше задержаться во втором порту и отпустить людей на пару дней в увольнение, дав им денег на развлечения. Какие именно развлечения, умолчал. Но и так понятно, что на женщин лёгкого поведения.
Порт Дурбан оказался огромен, среди сотен кораблей разных величин, классов и принадлежностей затеряться даже нашей «Жемчужине» было не сложно. Как и раствориться в огромной массе людей на пирсах нашим десантникам и морякам.
Ещё на входе в залив бросились в глаза волнорезы по побережью, как в Крыму. Порадовала обильная зелень по холмам и широкие просторы. Вдобавок, оказалось не так жарко. И теперь порт виделся глотком свежего воздуха после плаванья под палящим солнцем с вонью от накалившегося корабельного железа с испаряющей краской.