Экспедиция

Павлов Игорь Васильевич

На этот раз местных торговых представителей нам пришлось искать самим. На сопровождении настоял Зотов, который отправил с нами трёх крепких моряков.

Как и ожидалось, порт кишит британцами, как гражданскими, там и солдатами в красных мундирах с белой перевязью и белыми ремнями. Здесь же приметили на отдельном пирсе их броненосную эскадру из одного крупного, двух средних и двух малых кораблей. Но это были не единственные военные суда: ещё два средних германских броненосца и один мелкий французский заметили. Наш моряк шепнул на ухо, что французский — это эсминец. По пути подивился деревянным парусникам, коих насчитал целых семь штук в порту. Очень много парусников с металлическими корпусами, тоже довольно интересные экземпляры.

Не менее интересно и местное население.

Очень много чернокожих, вроде рабский труд в цивилизованных странах отменён, но вкалывают они ого–го, таская непомерно. Смотрю на них, как на диковину, в ответ смотрят так же. Лица–то у нас не загорелые.

Только у торгового дома поймал себя на мысли, что прямо впритирку идём с принцессой. Пусть и должны изображать супружескую пару, но что–то уж совсем я заигрался, прижимаясь, как к родной на глазах у наших бойцов.

Я мог сразу догадаться, что по торговым вопросам в порту придётся иметь дело с британцами. Сразу трое деловых джентльмена встретили нас в большом и прохладном кабинете на третьем этаже. Предложили лишь холодного чая.

И сразу стали вести себя надменно и вызывающе, выказывая лишь сдержанную вежливость. Попытались уговорить нас продать зерно дешевле договорной цены, озвученной в предложении, принцесса согласилась снизить, но ненамного.

— Леди Анастасия, я вас раньше нигде не мог видеть? Возможно в Иркутске? — Выпалил один из британцев, когда уже порешали дела и подписали бумаги.

От его ломанного акцента аж перекосило. На обсуждении сделки этот не проронил ни слова. Молчал бы и дальше.

— Вряд ли, сэр Рональд, — ответила принцесса с натянутой улыбкой. — Я кубанская провинциалка, в столице бываю не часто, лишь по делам торговли, на светских вечерах вообще крайне редко.

— Сочтите за комплимент, Анастасия, — подключился второй пожилого возраста мужчина. — Вы очень похожи на Анастасию Николаевну, дочь вашего императора.

В груди похолодело.

— Спасибо, сэр Мэтью, — ответила принцесса, не мешкая, без всякого волнения в голосе. — Мне не раз такое говорили на Родине. Но прикусывали языки, понимая, чем такое чревато. Я же всегда отвечала, что Анастасия Николаевна значительно краше меня, скромной провинциалки из купеческой семьи.

— Хм, — замялся пожилой, а двое других его коллег переглянулись. — Знаете, леди Анастасия… могу дать вам совет.

— И какой же?

— Почаще бывайте во владениях Британии и общайтесь с независимыми от вашей Империи господами. Взгляд со стороны, он, знаете ли, чаще на пользу.

— Приму к сведению, сэр Мэтью, — ответила Небесная, изображая отличное настроение и яркое сияние. — А теперь простите нашу спешку, ещё столько дел.

— Согласен! — Старик аж подскочил, чтобы поухаживать за дамой, отодвигая ей стул.

Выходила из торгового дома Небесная на вид злая, как собака.

— Пойдём, поедим где–нибудь, — предложила взвинчено у парадной лестницы, как только вышли на свежий воздух. — Эти скоты всё из меня высосали.

— Рональд предложил один ресторан, — начал я.

— Туда мы уж точно не пойдём, — проворчала и потянула меня за собой…

Сойти на берег после долгого плавания — удовольствие особое. Земля под ногами, начинаешь ценить стабильность. После жары — холод. После тесных кают и глаз с ушами со всех сторон — гостиничные апартаменты.

В которых мы поселились на несколько ночей. Выбрали на верхнем этаже с балконом и видом на океан, с четырьмя комнатами, чтобы не было повода для сплетен со стороны экипажа. Лишь изображаем для всех семейную пару, но по идее спим по разным комнатам. По идее! К нам ходят посыльные с корабля, докладывая обстановку и видя, в принципе, что мы порознь.

Как раз таки только то самое время доклада. Мучительно долгое, вызывающее раздражение. Когда мне приходится отлипать от неё…

Планировали отплытие на третий день. К этому времени мы продали вторую часть зерна, пополнили запасы провизии и пресной воды.

Но собирали казаков по городу ещё сутки! И не без помощи британских солдат, которые оказывали непосильную помощь в поисках. Троих пришлось выкупать из тюрьмы и платить материальный ущерб, слава Богу, никого не убили. Впервые я пожалел о своей идее, когда затаскивал на трап пьяных верзил под ошалелые взгляды местных в порту. Мне было стыдно.

Огребал за всё, конечно же, Колчак. Но виноватым чувствовал себя я.

Не думал, что принцесса умеет разносить покруче всякого командира. Волосы дыбом от её повышенного тона и словосочетаний, которые надо в блокнот записывать будущим командирам полков.

Получив последний доклад о том, что все люди на местах, мы отплываем! Выдохнув с облегчением и оставив позади весь наш позор, стремимся дальше. Идём к границе Индийского и Атлантического океанов на полной скорости, нагоняя график.

Двое суток спокойного плавания, и ничего не предвещает беды. Но когда стали огибать континент, идя примерно в пятнадцати километрах от береговой линии, на двадцатом меридиане начались проблемы.

В 17:13 за мной прибежал матрос, когда я сидел в кабине меха и тренировал слияние с Медведем, как делаю это регулярно. Без движения, хотя бы руками пошевелить, попривыкнуть к обзору. А главное понаблюдать за радаром.

— Вас вызывают на мостик! — Объявил запыхавшийся морячок, представ передо мной, как та ещё букашка.

С волнением в груди я вылез и поспешил за ним, не получив толком никакого объяснения, что же такое случилось.

В рубке меня встретила принцесса в новом шёлковом платье, в одном из тех, что приобрела в Дурбане, но не для того, чтобы я оценил его по–своему!

Здесь и капитан с двумя помощниками, и командир десантников, и меха–гвардейцы, и даже тульский изобретатель, которого в пути не видно и не слышно. Сразу стало ясно, что дело серьёзное.

К этому времени солнце уже стало уходить в закат, поэтому невооружённым глазом можно было увидеть вдалеке огни чужого корабля в водной пустыне. А ещё понять, что мы замедляем ход. Но все смотрят на меня несколько ошалело.