Экспедиция

Павлов Игорь Васильевич

— Ты что себе позволяешь? — Выдаёт строго. — Нарушение приказа, трибунал.

Молчу. А в душе негодую. Принцесса только наращивает обороты:

— Даже Агнесса себя так не вела. Мы на чужой территории, это раз. А во–вторых, без Медведя успех миссии невозможен. Если бы я могла поручить пилотирование гибрида другому…

— Я бы так и остался гнить в тюрьме? — Перебил её, не выдержав.

Замерла. Заморгала часто, вероятно, не ожидав, что стану перечить.

— Я не это имела в виду, — начала неуверенно.

—

Точно, я бы до тюрьмы и не дожил, — ухмыляюсь. — Если бы нашёлся пилот, выдерживающий связь через пять частиц, вы бы так и смотрели, как я истекаю кровью на том балу. Ты бы так и смотрела.

И почему я успел забыть об этом. О том, что всем было плевать, как я израненный умираю. И Агнессе, и её высочеству Небесной. Всем.

— Нечего сказать на это? — Продолжаю напирать.

— Ты бы не умер, Мастер обещал…

— А что же твой Мастер не спас твою дочь? — Выпалил и спохватился, прикусив язык.

Потому что увидел в её глазах боль. Но как воззвать к здравомыслию, я уже и не знаю. Если Мастер послал нас сюда, уверенности у меня нет, что в расход не пускает.

— Прости, — выдавил. Понимаю, что перегнул палку.

Молчит. Вижу, что пытается успокоиться. Хочется обнять несмотря ни на что. Но я уже три недели к ней не подхожу. А точнее избегаю. После боя с британцами между нами вновь образовалась пропасть. Мне не в чем её винить. Я злюсь только на себя.

Перестраивается она быстро, смотрит снова строго.

— Андрей, я прошу тебя впредь выполнять мои приказы. — Говорит совсем уж тихо, будто очень устала. — Ты больше не одиночка, успех боя зависит от слаженности наших действий.

— Я спешил на помощь Зотову и едва успел, — стою на своём и продолжаю: — на Хоккайдо мне приходилось драться с намного большим чистом тварей. А сегодня обычная разминка, в которой ничем не рисковал.

Закатила глаза, вздохнула.

— Хвастун, — усмехнулась и дальше серьёзно. — Я видела, как ты сражался на Русском. Ты лез под все лапы и во все пасти да ещё под огонь наших расчётов. Там ты мог уйти на передышку. А здесь некуда. Чужая территория. Всюду враги. И у нас не пятнадцать мехов. Прошу тебя в последний раз, без самодеятельности.

— Хорошо, я понял, разрешите идти, товарищ генерал? — Выдал нетерпеливо.

— Иди, — бросила строго, немного помедлив.

Смотрю на неё секунду. И понимаю, что совершенно не знаю эту женщину.

Порой меня дико раздражает, что не могу понять истинных целей принцессы. И замыслов её подлого Мастера. Что они затеяли и сколько людских судеб готовы стереть в порошок на пути к неведомой цели. На пути к сокровищам Метеорита.

Возможно, каким–то ответам.

Одно радует, я всё меньше удивляюсь всему происходящему, принимая, как данность.

Ещё секунда. Дочь императора продолжает смотреть испытывающе. Всё, хватит.

Развернулся строевым приёмом. Ухватился за ручку двери.

— Стой, — раздалось, будто спохватилась.

Замер. Слышу шаги. Подошла и прижалась к спине, обхватила за грудь своими нежными ручонками.

Да что б тебя. Сил злиться нет. Сопротивляться тоже.

— Откуда ты такой взялся, — раздаётся едва слышное.

— Какой? — Шепчу в ответ, не шевелясь.

— Такой отчаянный дурачок, по которому я очень соскучилась.

С этими словами одной рукой она щёлкает дверной замок, а второй опускается к моему паху.

Нашла время! Хочется вырваться! Но я поворачиваюсь к ней неожиданно быстро заведённый и начинаю жадно ласкать в ответ.

Какая, к чёрту, пропасть?!..

Все претензии и обиды, накопившиеся за всё это время, становятся бессмысленными и пустыми, когда я вижу её прекрасное и безумное от страсти лицо. Когда чувствую все её сокращения.

Мы успеваем едва–едва. Капитан подаёт сигнал по внутренней связи на срочный сбор, а следом в каюту стучит посыльный.

— Что? — Выдаёт принцесса крайне недовольно и взвинчено.

— Ваше высочество, впереди судно.

— Поняла! Скоро буду!

Глава 11

Померещилось

Из каюты вышли вместе, как ни в чём не бывало. Вроде как на ковёр вызывала, поэтому и не должно быть вопросов. Но офицеры с командирской палубы, заставшие нас выходящими, переглядываются неоднозначно, пропуская Настю вперёд.

Спустя несколько минут мы уже в рубке. Со всех сторон ровный водный горизонт, сушей и не пахнет. Наткнулись на посудину одну единственную.

— Никаких признаков жизни, — докладывает помощник капитана о судне, которое одиноко дрейфует впереди в нескольких километрах от нас.

Небесная вцепилась в самый большой бинокль и никому не отдаёт.

Илья с Олегом на мехарах прикрывают воздух, я на низком старте в готовности их поддержать. Зотов в рубку припёрся, шатаясь, его прогнали отдыхать.

Ничего серьёзного. Просто корабль. Мёртвый корабль.

Большой парусник метров сто тридцать в длину, со стальным корпусом и пятью мачтами, от которых остались лишь обрубки.

— Пятимачтовый барк, — охарактеризовал его капитан корабля Дронов, блеснув знаниями. — Похоже, французский. И он тут давно уже. Вон полипы выше ватерлинии наросли.

Затаившись в полной боевой готовности, прошли мимо него в нескольких сотнях метров.

Теперь даже в мелкий бинокль можно разглядеть борозды на корпусе от когтей оргалидов, которые повсюду. Но уже не первой свежести. А значит, корабль атаковали очень давно.

Когда уже миновали судно, Илья с воздуха просигналил прожекторами.