Эксперимент
Шрифт:
– Правильно! Нужно не играть в войну, нужно воевать! – крикнул кто-то с места.
– Я совсем не это имел в виду. Я предлагаю прекратить войну совсем. Любая война рано или поздно заканчивается. Наша длится уже семь лет. Я думаю, что этого достаточно!
– Правильно! Хватит! Надоело!– раздались крики с разных мест.
– А что, по домам будем сидеть? – заржал кто-то.
– Тихо, говорите по очереди, – крикнул председатель.
Пашка Разверзев поднялся с места.
– Мне давно кажется, что война отвлекает нас от чего-то важного. Наш мир рушится. А мы играем в игрушки.
Андрей Верстов, начальник Белых, яростно продолжил:
– Правильно, хватит играться.
Его сторонники начали скандировать:
– Война, война, война!
– Я не закончил, – крикнул Алексей. – У нас уже была война. До того как мы договорились о правилах игры. Или вы забыли? Тысячи жертв. Я предлагаю поменять не правила игры, а саму игру. Давайте играть в строительство, а не в разрушение. Взрослые не могут восстановить наш город. Не могут даже остановить разрушение. Большинство из них не могут позаботиться даже о себе, не говоря уже о своих детях или о городе. Вы никогда не задавались вопросом, что с ними происходит? Сначала они идут на службу к верхним, через пару лет их выгоняют, и больше они ни на что не способны. Спиваются или сходят с ума. Нас ждёт та же участь, если мы ничего не изменим. Я не хочу служить верхним. А вы? Мы должны организовать собственную жизнь! Мы должны жить независимо от верхних! – Алексей сел на место.
Андрей, предводитель Белых, вышел на трибуну. Он самый взрослый среди мальчишек. Ему скоро девятнадцать. Алексей младше на два года. Возраст остальных от четырнадцати до восемнадцати. Моложе четырнадцати в совет не берут. А в отряд можно поступить с десяти лет. В двадцать лет уже можно поступить на работу к верхним. Поэтому двадцатилетних в армии нет. Хотя вполне возможно, что некоторые врут насчёт своего возраста, если не хотят идти работать. Детям верхние выдают продовольственные пайки. Если они усомнятся в возрасте, могут сделать анализ, тогда поменяют чип на руке, и паёк уже не получишь.
Андрей отличается от других пацанов. Он крупный, сильный, накачанный. Остальные очень худые. Пайки дают скудные, только чтоб не умерли. А Андрей выглядит откормленным. Алексей в очередной раз удивился этому. Есть ещё одно отличие. Андрей очень уверенный. У остальных в поведении сквозь напускную наглость просвечивает страх. У Андрея страха нет, он как будто из другого теста. «Что-то он скрывает, – подумал Алексей. – Хорошо бы проследить за ним, но это запрещено конвенцией».
– Алексей, я тебя не узнаю, был таким боевым парнем, а теперь вдруг расклеился. То девчонок предлагаешь взять в войско, то о пьянчугах-родителях задумываешься. Ладно, на это ещё можно не обращать внимание. Но отказ от войны – это уж слишком. Похоже, ты просто трусишь. Более жёсткие условия тебя испугали, девочка. – Зал заржал. – Или ты слишком старый для наших битв? Может, ты врёшь, что тебе семнадцать? Может, уже все двадцать? Так иди работай! Нечего нам головы забивать дурацкими мыслями. Мне твои рассуждения сразу школу напомнили, чуть не стошнило! За парты хочешь нас опять посадить? Иди гуляй, девочка, если не хочешь мужским делом заниматься. Среди Серых найдутся и покрепче духом ребята. Кто за войну? Давайте голосовать! Мужики! Война для сильных духом и телом, для настоящих мужчин! Слабенькие пусть идут к девочкам шарфики вязать! Война! Война! Война!
Казалось, что весь зал скандировал вместе с Андреем. Но нет. Алексей осмотрелся и увидел, что не все поддались эмоциональному натиску Андрея. Хотя натиск был сильным и точно рассчитанным. Подросткам хочется если не быть, то хотя бы казаться мужественными и сильными. А в данной ситуации отказ поддержать Андрея выглядел как признание в слабости. Алексей встретился взглядом с командиром Зелёных – Ахмедом. Он не поддерживал Андрея, и его команда тоже не участвовала в общем хоре.
«Нужно будет с ним поговорить после общего собрания. Интересно, что он думает о моём предложении», – подумал Лёша.
Команда Ахмеда всегда отличалась от всех остальных. Ахмед собрал в основном детей из мусульманских (в прошлом) семей. Сейчас верующих почти не осталось. Храмов, мечетей нет, всё закрыто или разрушено. Ни одна из религиозных конфессий не смогла остановить побоище, которое случилось шесть лет назад. Чёрная пятница. Говорят, что когда-то чёрной пятницей называли распродажу в магазинах. Собственно, в магазине основная битва и началось. Там я потерял бабушку. Так, я не о том думаю. Голосование мне уже не предотвратить. Большинство проголосует за идею Андрея. Нет, я не должен сдаваться. Нужно бороться до конца. Бабушку я не спас, потому что рано сдался, больше я не допущу такой ошибки. Пусть меня сместят с должности командира, но допустить новой войны нельзя.
Алексей вскочил с места, бегом побежал к трибуне. Андрей не ожидал, не успел придумать новую шутку, чтобы опозорить Алексея.
– Я, Алексей Серебряков, готов уйти с поста командира, если я вас не устраиваю. Может быть, я, Алексей Серебряков, похож на девчонку, но на умную девчонку, я думаю головой, у меня работают мозги, и в моей голове есть собственные мысли. А вы поддались эмоциям. В вас бушует кровь, амбиции, страх показаться слабым. Мозги вы отключили за ненадобностью. А ведь вы командиры! Поорать громко много ума не надо. Попробуйте хотя бы проанализировать оба предложения! Война или мир? Война – это смерти, боль, эскалация напряжения, болезни, голод. Исчезнут последние остатки цивилизации. Война может привести к полному уничтожению Нижнего берега. Вы помните, как всё началось. Сначала воевали мальчишки – квартал на квартал, район на район. А потом взрослые начали мстить за смерть своих детей, и в войну втянулся весь Нижний берег. Если бы не были введены правила, которые удерживали нас в рамках игры, нас бы уже не было. Так зачем вся эта бравада? Кому это нужно?
***
Ахмед поднялся на сцену.
– Я не умею долго и много говорить, но и молчать не могу. Слушай, надоело одно и то же. Засада, нападение, преследование, отход, засада, нападение, преследование, отход. Может, хватит уже. Другое что-то давай придумай, а? Бегаем, бегаем, как горный козёл. Год бегаем, два, пять лет уже бегаем. Никуда не добежали. Всё на том же месте стоим. У нас у самих уже скоро дети начнут рождаться, а мы всё как малыши играем. Предлагаю подумать, зачем торопишь. Война или нет войны – неправильный альтернатива. Нужно придумать, что может быть кроме войны. Пусть каждый отряд придумает свой вариант, а потом обсудим не спеша. Большой дело второпях не делают, важный решения быстро не принимают, – тихо, но уверенно говорил Ахмед, с акцентом, коверкая слова, но глупого ничего не сказал.
Уходя со сцены, многозначительно посмотрел на Алексея. «Да, интересный человек, – подумал Алёша,– и мысль интересную высказал. Война или нет войны – не альтернатива вообще. Войне нужно что-то противопоставить».
Александр, правая рука Андрея, хотел подняться на сцену. Но терпение у мальчишек закончилось. Не любят они слушать длинные речи.
– Всё, хватит на сегодня!
– Надоело!
– Назначайте другое собрание!
– Будем думать!
– Перемирие на неделю!
– Устали биться!
– Жратвы лучше найдите!
– Как воевать голодными!
Парни начали расходиться. Андрей подошёл к Алексею.
– Что-то ты больно умный стал. Где мыслей таких понабрался? Кто тебя научил? – жёстко спросил Андрей.
– Ты о чём? – не понял Алексей.
– Мне нужно имя. Кто автор этих идей?
– Каких идей?
– Не надо прикидываться. Я всё равно узнаю.Семь лет воевал, а сейчас вдруг захотел прекратить войну. Кто тебе подсказал эту идею? – наседал Андрей.