Эксперт № 19 (2013)
Шрифт:
Таблица:
Стоимость проезда по трассе Москва–Санкт-Петербург сопоставима с мировыми расценками
В развитых странах ставки транспортных пошлин находятся в пределах 0,06–0,1 евро (то есть 2,4–4 руб.) за километр. Ведущий эксперт компании «Финам Менеджмент» Дмитрий Баранов говорит, что всегда найдутся водители, которые будут выбирать проезд по наиболее комфортным трассам даже с учетом повышения цен за проезд по ним. В качестве примера он приводит цены на бензин, рост которых не приводит к уменьшению количества автомобилей на автодорогах.
Ожидается, что в сутки по новой трассе будет проходить около 85 тыс. автомобилей. Это значительно больше, чем требуется, чтобы за 20–30 лет окупить затраты на строительство: по оценкам специалистов, для решения о строительстве платной трассы достаточно 20 тыс. автомобилей в сутки (напомним, что сегодня по действующей трассе Москва—Санкт-Петербург проходит 130-170 тыс. автомобилей в сутки).
Главные
Схема
Проектируемая скоростная автомобильная дорога Москва - Санкт-Пертербург (М11)
Вместо стратегии — план по валу
Наталья Литвинова
Госпрограмма развития сельского хозяйства не дала ожидаемого результата — отрасли так и не удалось преодолеть технологическую отсталость. Чтобы этого добиться, необходимо изменить подходы к управлению, поставив во главу угла рентабельность бизнеса
Ситуация в молочной отрасли — одна из наиболее тяжелых в российском агропроме
Фото: Олег Сердечников
В сельском хозяйстве подводят итоги пятилетки. Перед очередным Национальным докладом Минсельхоза результаты Госпрограммы развития сельского хозяйства на 2008–2012 годы оценивают не только чиновники от сельского хозяйства, но и профессиональное сообщество, представители агробизнеса. Прошедшее недавно обсуждение началось со слов председателя Общественного совета при Минсельхозе Андрея Даниленко , который констатировал: «Сегодня мы имеем реально критическую ситуацию практически во всех отраслях сельского хозяйства».
Впрочем, само министерство оценивает результаты Госпрограммы со сдержанным оптимизмом, вот цитата из пресс-релиза: «Реализация Госпрограммы способствовала поддержанию достаточного продовольственного обеспечения населения страны и росту агропромышленного производства». Да, голодных бунтов в стране не было, но импорт продовольственных товаров вырос в полтора раза — с 27,6 млрд долларов в 2007 году, до 42 млрд в 2011-м и 40 млрд в 2012 году, что сопоставимо с объемом годовой выручки нашего сельского хозяйства — это данные из доклада вице-президента Российской академии сельскохозяйственных наук (РАСХН) Ивана Ушачева , возглавлявшего комиссию по оценке результатов Госпрограммы. Что касается роста производства, то похвалиться им могут лишь свиноводство и птицеводство (да и эти успехи сегодня под ударом из-за ряда стратегических просчетов), индекс производства в растениеводстве (кроме разве что свеклы) в 2012 году и вовсе снизился. И винить за это следует не столько объективные причины вроде неправильной погоды, сколько абсолютную неготовность нашего сельского хозяйства к любым форс-мажорам — от засухи до большого урожая. Все эти риски могут быть нивелированы высоким уровнем технологий или грамотным регулированием рынка, но делать что-либо для этого государство так и не начало.
Самое печальное, что новая госпрограмма на 2013–2020 годы несет в себе те же системные ошибки, никак не меняя принципы подхода к управлению сельским хозяйством страны. А именно это — изменение подходов и новую стратегию поддержки агропродовольственного комплекса — следует заложить в программу, уверены представители отраслевых ассоциаций, участники общественного совета.
Работа над ошибками
Оценивая результаты выполнения последней Госпрограммы, эксперты отметили, что из 12 целевых индикаторов реализованы только два. Это располагаемые ресурсы домашних хозяйств, которые выросли до 13,4 тыс. рублей на человека (для сравнения: это вдвое ниже средней зарплаты по стране), и доля российского производства в формировании ресурсов мяса — за счет активного развития свиноводства и птицеводства. Все остальные показатели — от сбора конкретных культур до обеспеченности сельхозмашинами — недотянули до плановых цифр, а некоторые вместо роста и вовсе показывали падение. Оценить такие результаты можно лишь как неудовлетворительные.
Но основные претензии профессионального сообщества даже не в том, что Госпрограмма не реализована, а в том, что она с самого начала не была направлена на развитие отрасли. «Все индикаторы, заложенные в программе, ориентированы на показатели физического роста производства продукции, — комментирует Аркадий Злочевский , президент Зернового союза. — Ни один из показателей не ориентирован на экономику аграрного бизнеса — ни на уровень рентабельности, ни на окупаемость вложенных средств. Задача ставится одна: дайте вал любой ценой,
Сегодня, оправдывая невыполнение плана по растениеводческой продукции, чиновники ссылаются на плохие погодные условия и неважные урожаи последних лет. Тогда как специалисты отмечают, что более высокий уровень технологий, к которым наше село никак не может перейти, помог бы существенно снизить риски погодных условий. Например, технологии нулевой или минимальной вспашки (обычные для западных стран) позволяют добиваться неплохих результатов как раз в условиях недостатка влаги (засуха, малоснежные ветреные зимы). Вот один из примеров внедрения этой технологии, о котором рассказал руководитель растениеводческого проекта компании «Мордовский бекон» Иван Дьяков . В подразделении, призванном обеспечить кормами свиные фермы компании, технологию no-till начали внедрять с 2009 года, урожайность росла ежегодно, а в прошлом году, который в регионе выдался очень засушливым, урожайность озимой пшеницы в хозяйстве составила 32 ц/га в зачетном весе — при средней по стране 18 ц/га; в соседних же хозяйствах собирали по 5 ц/га. Для внедрения технологии понадобилось сменить парк техники, это значительные инвестиции на первом этапе, впрочем, потом себестоимость производства снижается.
Помимо обновления парка сельхозмашин значительно снизить риски неурожая могло бы и просто более активное использование удобрений. Но выход на новый технологический уровень, скачок в использовании современных технологий никак не стимулируется Госпрограммой. В итоге показатель обновляемости сельхозтехники по итогам пятилетки оказался в два с лишним раза меньше запланированного. Использование минеральных удобрений в 2012 году тоже на 15% ниже плана.
Причин того, что наше сельское хозяйство настолько технологически отсталое, множество. Одна из них в том, что российское машиностроение, включая сборочное, не может удовлетворить всех потребностей отрасли, а импорт сельхозтехники облагается довольно высокой пошлиной. Например, если комбайны «Ростсельмаша», по словам специалистов, вполне способны конкурировать по эффективности, цене и качеству с западными аналогами, то конкурентоспособных тракторов местного производства не найти. Тем не менее ввозные пошлины на тракторы после вступления в ВТО выросли на 15%. С учетом НДС и логистики эти тракторы российским сельхозпроизводителям обходятся в полтора раза дороже, чем их европейским конкурентам. Логика этого решения понятна: российские власти пытаются «продавить» западные компании (того же John Deere, к примеру) к размещению своих производственных линий на территории страны. Но пока власти ставят перед собой большие политические задачи, сельское хозяйство остается в загоне. «Решать проблемы машиностроительной отрасли за счет сельского хозяйства как минимум странно», — считает Павел Репников , директор Ассоциации дилеров сельхозтехники АСХОД. Более того, даже те программы, что рассчитаны на обновление парка за счет российской техники, не принимаются и не реализуются. Тимур Микая , руководитель департамента транспорта и специального машиностроения Минпромторга, в своем выступлении на конференции ИКАР «Где маржа 2013» рассказывал, что еще в 2011 году их министерство разработало программу обновления парка техники в сельском хозяйстве. Но в Минсельхозе ее почему-то исключили из общей госпрограммы. Уровень инвестиций в новую технику у нас гораздо ниже, чем в развитых сельхозстранах: рынок сельхозтехники в России в 2012 году составил 140 млрд рублей, это вдвое меньше, чем в Германии, и в 6–7 раз меньше, чем в США.
Как бороться с низкой доходностью
Вообще, уровень инвестиций в основной капитал в сельском хозяйстве за пятилетку не только не вырос на 62,9% (как было запланировано), но даже на 8,9% снизился. Причина понятна: при очень низкой доходности отрасли (средняя рентабельность — 4–5%) инвестиционная привлекательность ее слишком мала, то есть обновления технологий рынок не стимулирует. Государственная программа, в свою очередь, тоже не содержит механизмов, стимулирующих технологический прорыв. Госсредства направляются в основном на «поддержание штанов» закредитованных хозяйств. А уровень господдержки, заложенный в новой программе, еще ниже. В 2013 году он вдвое меньше, чем в 2012-м (оценка общественного совета при Минсельхозе), тогда как для роста требуются прямо противоположные решения. «Для расширенного воспроизводства уровень рентабельности должен быть не менее 25–27 процентов», — отмечает академик Ушачев. Исследования Зернового союза, анализирующие сравнительный уровень ценовой конъюнктуры и валовой урожай зерновых, показывают, что рост производства требует еще более высокой рентабельности — порядка 40%.