Экспресс Варшава – Тель-Авив
Шрифт:
«Память о прошлом ведет нас, как «столп облачный и огненный»
Лучший способ познакомиться с предметом – написать о нем[1]
Бенджамин Дизраэли
Израиль – необычная страна. По историческим масштабам – страна-младенец, но этот упрямый младенец за семьдесят прошел путь, на который другим странам потребовались бы многие столетия. По этим улицам совсем недавно ходили «отцы-основатели», рядом с нами сегодня живут те, кто знал их лично, кто вместе с ними строил и защищал страну. Их семейные истории и есть история Израиля.
В одном из мошавов недалеко от Нетании Сара Ганот рассказала об отце, Аароне Шнейдере,
Выражаю глубокую признательность Григорию Быстрицкому за критику, без которой у автора мог бы развиться комплекс гениальности; Мееру Минделю, писателю и композитору, создателю и директору «музея под открытым небом – Негба», чьи рассказы о Войне за независимость легли в основу ряда сюжетов в романе, а также Элеоноре Гевондян за мужество, проявленное при редактировании романа, невзирая на недовольное рычание автора.
Отдельная благодарность художнику Михаилу Барановскому за разрешение использовать его картину для обложки книги.Барановский,_Михаил_Анатольевич
[1] “The best way to become acquainted with a subject is to write about it”. Benjamin Disraeli
Тель-Авив. Август, 1982 г. Давид
Жарко, кондиционер сбивал температуру, но свежести не было. Работалось плохо. На столе лежали материалы о еврейской общине Харбина. Начал я эту работу, увлекшись рассказами соседа, бывшего харбинца, об их жизни в Манчжурии.
Статья «не шла», её никак не удавалось завершить, чего-то не хватало, а тут еще и телефон трезвонит. Кому это может прийти в голову звонить в полдень?
Это звонил Лео, мой старый, старший друг. Ему можно звонить не только в полдень, но и в полночь.
– Шалом, ты что-то меня совсем забыл, не заходишь, не навещаешь старика…
– Прости Лео, закрутился, все «суета сует и погоня за ветром».
– Что пишешь сейчас?
– То же, что пишут последние несколько тысяч лет. О войне и мире, о солдатах и миротворцах, о жизни и смерти, о любви и ненависти, о дружбе и предательстве…
– Ты опоздал, это уже Толстой написал.
– Все так, но все повторяется, и все уникально.
– Послушай, если это пишут последние несколько тысяч лет, то, может, ты сделаешь для меня паузу и приедешь?
– Конечно, сегодня, только чуть позже. Часов в пять.
* * *
С Лео я познакомился три года назад, в архиве, где искал недостающие для работы документы. Пожилой волонтер предложил помощь… Невысокий, широкоплечий, он своим видом как-то не очень походил на архивиста, больше на сотрудника службы безопасности. Скорее всего – бывший военный. Внимательные глаза за большими очками. С заботой о прическе он расстался давно, выставочный экземпляр, подумал я про его лысину – она блестела, как отполированная.
– Шалом, я Лео. Могу Вам помочь? Что Вас интересует?
– Шалом, я Давид, рад познакомиться. Я хотел бы найти материалы о боях с египтянами в Войне за независимость.
– Это большая тема, если захотите получить копии всего, что есть, может понадобиться грузовик. А может, сузим тему? Что Вас интересует конкретно?
– Операции «Иоав», бои у кибуцев Негба и Ницаним, ну и вообще, хочется найти интересный материал того периода…
– Пишете о боях на юге? Я и сам немного пишу об этом. Вроде помню все хорошо, но писать,
– Участвовали в этих операциях?
– Да так, немножко. В бою у кибуца Негба.
У меня потихоньку просыпался охотничий азарт. Документы, конечно, важны, но они не реальная жизнь… Это так же, как фотография, она вроде передает образ человека, но что-то очень важное теряется. А если он участвовал там в боях…
– Лео, а может пойдем, выпьем кофе? А то мысли какие-то вялые, да и время для кофе в самый раз…
Мы вышли на тихую улицу. Там, в небольшом кафе, выбрали столик под тенистым эвкалиптом и решили устроить себе йом-кейф 1 .
1
День отдыха, удовольствий.
Араб лихо шлепнул лепешку на раскаленный металл.
– Попробуем?
Нам принесли само собой разумеющийся хумус, оливки, какие-то орешки и спросили, нужно ли приготовить мясо. Мясо мы не хотели…
Кофе был хорош, хумус просто отличный. Мы как-то неожиданно быстро с ним управились и попросили повторить. Ели уже не спеша, с расстановкой, теперь можно и поговорить. Восток все-таки, здесь спешить нельзя, особенно если хочешь услышать что-то интересное. Да и вдруг найду что-то для книги.
– Лео, а ты сам уже написал что-то?
– Да так, немножко. Я вообще пишу в стол, у меня нет мании величия, просто стараюсь удержать воспоминания.
Насчет мании величия уверенности у меня не было, сказано было как-то слишком уж скромно. Так скромно, на мой взгляд, мог сказать о своем участии в войне прославленный Рафуль 2 …
– Если ты все же стал писать книгу о Войне за независимость, какие эпизоды бы выбрал?
– Если бы и не стал писать, эпизоды останутся все те же. Это бои за кибуцы Негба, Яд-Мордехай и Ницаним. У меня в этом личный интерес. В бою у Негбы я сам участвовал, там воевали и мои друзья. Мы еще в Польше вместе готовились жить в Палестине, ну и воевать, само собой. Потом боев оказалось намного больше, чем можно было представить при самой буйной фантазии. А там… Ты сам представь, кибуцники и небольшая группа бойцов бригады «Гивати» на дороге у египетской армии, двигающейся на Тель-Авив с артиллерией, танками и авиацией. Мы там воевали, как… Кстати, ты где служил в армии?
2
Rafael Eitan.
– Я был подводником.
– Ну, наверное, так, как подводники. Куда ты с подводной лодки денешься, или победишь, или погибнешь. Вариант «не победить» для нас как-то не подходил.
– Подожди, подожди, у тебя в ходу такое выражение, что ты все «немножко»… Немножко пишешь, немножко воевал. Расскажи, сколько в армии прослужил?
– Немножко, 22 года, но это если считать все, включая Пальмах, Еврейскую бригаду и ЦАХАЛ.
– Ну да, немного. Это если сравнивать с Давидом Ласковым 3 , то конечно немножко..
3
Генерал ЦАХАЛа. Был внесён в книгу рекордов Гиннеса как самый старый солдат в мире. Родился в 1903 г. в Омске, находился на военной службе в Израиле до 1989 года.