Экспресс Варшава – Тель-Авив
Шрифт:
– По-моему, ты перефразировал Черчилля: «Отнимите у меня сигару – и я объявлю вам войну!»
К нам подошла официантка.
– Принеси нам, пожалуйста, кофе. Только не «нес» или «боц», а настоящий. Это возможно?
– Я думаю, что гадать не стоит, экспериментируйте. Если не понравится, я не включу его в счет.
И она гордо ушла. Черт возьми, до чего же красивая…
– Вот ты спрашиваешь про кибуц в Польше. Он был частью нашей общей подготовки к репатриации. Важно понять, как и чем мы жили. Давай я тебе расскажу небольшую историю.
Как-то раз мы решили проверить в деле свои идеи труда на земле. Собрались группой, я уже и не помню точно, сколько нас было 9 или 10 человек,
Дело было в начале зимы, нужно было срочно убрать овощи с поля, пока они окончательно не перемерзли. Мы тоже могли перемерзнуть, было уже холодно, около 10 градусов мороза, земля почти окаменела, но работали мы так «горячо», что холода не чувствовали. Наверно от нашей работы температура воздуха поднялась на несколько градусов. Мы надеялись, что после работы наша единственная девушка поможет с приготовлением ужина, но оказалось, что она даже не знает, как сделать чашку чая.
– А вот и наш кофе. Слушай дальше.
Увлечение «социалистическим сионизмом» быстро нас захватило, в кибуце было, конечно, трудно, но и весело. Вечерами у костров мы пели песни о Земле Израиля, танцевали хору. Это были невероятно волнующие моменты, мы мысленно переносились из Польши к берегу Иордана и Кинерета. Реальных проблем, существующих там, мы не представляли, но разве это что-нибудь изменило бы?
Кибуцы создавала сионистская организация Хехалуц 8 . В трех больших учебных центрах-кибуцах проходила подготовка к будущей жизни в Эрец-Исраэль. А жить в коммуне, где все общее, совсем не просто, этому на самом деле нужно было учиться.
8
Хехалуц – первопроходец, пионер) – сионистская международная организация, целью которой была подготовка еврейской молодёжи к поселению в Палестине. Создателем организации был известный еврейский военный и общественный деятель Иосиф Трумпельдор.
По замыслу его основателя Менахема Усышкина «члены организации здоровые телом и душой холостые юноши и девушки должны принять на себя обязательство провести три года в сельскохозяйственных поселениях Эрец-Исраэль. Там они будут солдатами еврейского народа, однако их оружием будут не сабля и винтовка, а плуг и лопата». Хороши бы мы были, если бы у нас был бы только плуг и лопата, без сабли и винтовки.
Насчет винтовки мы разобрались сами, а к алие Хехалуц готовил нас основательно, причем совершенно практически.
Мы готовились в одном таких центров, он назывался «Волынь-Б». «Халуцианский кибуц» работал на базе достаточно большой фермы еврея-сиониста. За нами был закреплен местный сельский житель, который и обучал нас различным сельскохозяйственным работам, всему тому, что на его взгляд могло нам пригодиться в будущем в Палестине. Вряд ли он знал, как вести сельское хозяйство в Негеве, где мы потом пытались применять его рекомендации, но он старался и делал, что мог.
Не знаю, как в двух других кибуцах, но у нас доходило до парадоксов, которые сейчас кажутся забавными. Мы считали, что в кибуце не должно быть абсолютно никакой личной собственности, от питания до одежды. Понимаешь, идея, возведенная в абсолют иногда трагична, иногда смешна. Так, например, много сложностей возникало у наших девочек. Ведь даже лифчики у них были объявлены общими, а размеры, естественно, были разными… Но так мы понимали жизнь в «абсолютном коллективе»: всё общее, все равны, никто не имеет никаких преимуществ.
Далеко не все выдерживали это. Многие были из сравнительно благополучных еврейских семей. Дома, естественно, не всех приучали к физическому труду. Отсев был от 20 до 30 процентов. Зато тот, кто выдерживал этот «экзамен на зрелость», получал звание «халуца». Считалось, что он готов к новой жизни…
«Волынь-Б» – это был наш первый кибуц. Мы там провели почти половину 1929 года. Свой кибуц Негба мы строили спустя 10 лет, но для этого еще нужно было переселиться в Эрец Исраэль. Это нам только предстояло совершить.
В то же время нас, молодых гимназистов, готовили и к будущей военной службе.
Один раз в неделю были уроки военной подготовки, куда нам полагалось являться в соответствующей форме – в зеленой полотняной рубахе, надеваемой через голову наподобие обычной русской гимнастерки. В микроскопическом арсенале гимназии были собственные винтовки образца 1886 года. Это было архаическое оружие, длинное и тяжелое. Эти ружья мы разбирали и собирали несметное число раз, одновременно пытаясь понять, как нам это может помочь в завтрашней жизни. Понять не удавалось, но решали не мы. Кроме бессмысленных упражнений с этими винтовками было еще много муштры и шагистики.
Когда мы стали постарше, практические стрельбы уже проводились из настоящих винтовок – карабинов Маузера. Они в то время стояли на вооружении в армии. Боевые патроны нам выдавали в последний момент перед стрельбами. Стоило взять их в руку, как непонятно откуда появлялась уверенность, что противостоять нашей огневой мощи и этому точнейшему карабину не может ничто, никакая армия мира.
Наконец, но уже совершенно теоретически, сержант показывал, что можно сделать обыкновенной саперной лопаткой, какое это изумительное оружие, если садануть им человека в основание шеи, что при удаче можно отхватить все плечо. Только не следует целиться в голову, говорил он, ибо на ней обычно сидит каска и лопатка отскочит.
За три года военной подготовки нам ни разу не говорили о том, что существует что-либо похожее на танки. Как будто их и не было. Да, нас учили всевозможным газам и названиям частей оружия, и уставам, и караульной службе, и местной тактике, и множеству иных вещей; в общем, за год набиралось что-то около ста часов и триста в последних классах. Все это выглядело – теперь я это вижу достаточно ясно – словно нас готовили к войне, похожей на франко-прусскую 1870 года.
Но, как оказалось, эта подготовка, все же, не прошла даром. Позже, уже в Израиле, Аарона за умение обращаться с оружием прозвали «мистер Шмайсер», а с танками ему пришлось познакомиться при совсем иных обстоятельствах – в бою у кибуца Негба.
Нашей главной практической целью стала подготовка к переселению в Эрец-Исраэль. Конкретные вопросы переселения, конечно, видели по-разному, но все мы жаждали перемен. Сомнений в том, что нужно покинуть дом своих родителей и начать новую жизнь, не было, а была только упрямая вера – несмотря ни на что, другого пути нет.
Глава 5. 1934 г. Костополь. Рохеле
Еврейская жизнь в маленьком Костополе бурлила, но настоящей изюминкой была наша еврейская библиотека. Она вообще-то и не была библиотекой в современном смысле. Это был не просто пункт проката книжек, не такое место, где сложены какие-то книжки, и люди приходят их взять почитать. Мне с друзьями удалось сделать ее важнейшим культурным центром, где проводили множество мероприятий, выходящих за прямые функции библиотеки. Проходили диспуты по истории и традиции, устраивались различные выставки. А какие проходили еврейские праздники!