Экстремальная археология
Шрифт:
— Ага, конечно, не ты. Но лишний рот привёл сюда именно ты. И это не просто лишний рот, это рот с большими проблемами.
— Да какие проблемы? Его родители в гильдии кожевников. Они даже не знают, что их сын у вас. Надо чтобы кто-то им это передал, и всё. Быстро его заберут. Может даже отблагодарят вас. Денежно.
Куба покачала головой:
— Как жаль, что я сразу не приказала тебя в канал определить. Ты плохой шпион. От тебя много проблем.
Бобо, резко воспрянув духом, подал голос:
— Так это... можно же исправить...
— Да помолчи хоть
На входе послышался шум, полог откинулся, в сумрак лачуги заглянул низкорослый мужчина бородатый до такой степени, что из переплетения волос лишь глаза проглядывали, да и те не целиком.
— Куба, там Ленты притащились. И Черепа с ними. И даже Гвозди. И шушера всякая. Они мальчика кожевников хотят, который у тебя. Лютый туда уже пошёл. Разговор будет, сама понимаешь.
Сообщив это, бородач исчез, а старуха вновь уставилась на меня нехорошо:
— Ну что, Гер, видишь, что из-за тебя начинается? Полюбовался звёздами, да? Вот теперь со мной пойдёшь. Послушаешь разговоры. Бобо!
— Я здесь!
— А куда ты отсюда денешься. Дубина. Ну чего вытаращился?! Дубина, говорю, где?! Хватай её и шагай за нами.
* * *
Как ни запрещай человеку владеть оружием, как ни лишай средств на его приобретение, он всегда изыщет возможность покалечить ближнего чем угодно, лишь бы не пустыми руками. Обитатели Тухлого Дна, собравшиеся на окраине своего неблагозвучного района, наглядно это демонстрировали.
Дубинки или просто палки, булавы с костяными и каменными шипами, кистени и даже пращи. Некоторые с виду без оружия, но руки держат подозрительно, будто готовясь выхватить из лохмотьев что-то настолько запрещённое, что до поры до времени это демонстрировать нежелательно.
Низкорослому бородачу при нашем приближении из толпы бросили доску с вбитым в её конец здоровенным гвоздём. Тот, ловко поймав немудрёное оружие в воздухе, крутанул, поудобнее перехватывая и негромко скомандовал:
— Куба, если что, вперёд не лезть. Старовата ты уже для таких дел.
— Я помню, как ты в штаны ссался до семи лет. Без тебя знаю, куда мне лезть, — нехорошо ответила на это карга и полезла именно туда, куда ей не рекомендовали.
В первый ряд.
Ну а нам-то куда деваться? Переглянулись с Бобо и направились туда же.
В первых рядах происходило то, что, очень мягко выражаясь, можно назвать уличной дипломатией. Авторитетные жители Тухлого Дна нелюбезно предлагали гостям района немедленно удалиться для совершения коллективного самоубийства, дабы больше никогда сюда не приходили. Последние дружно возражали и в свою очередь желали хозяевам зла.
Ругались и те и другие столь увлечённо, что на наше продвижение внимания не обратили. Я, остановившись, начал с интересом прислушиваться, запоминая новые экспрессивные словечки и обороты. Ну и заодно пытаясь понять, кто тут кто и каковы расклады.
А расклады смотрелись не в нашу пользу. Бандитов заявилось человек
Наших почти в два раза меньше. Одежда самая что ни на есть нищенская, сплошные дыры. Возраст у большинства далеко не юный, по многим заметно, что страдают от серьёзных заболеваний. Оружие смотрится жалко, доска с гвоздём — далеко не худший вариант.
Однако я ведь сюда не телепортировался, я через половину района прошёл. И видел, что в лабиринте переулков у окраины скрывается как минимум столько же народа. И если учесть, что провели меня не повсюду, эту цифру можно смело умножать в два-три раза.
Похоже, все боеспособные сползлись, оказавшиеся в этот момент на месте. Стоит начаться заварушке, и затаившиеся ребятки тут же выскочат из засады, устроив тот ещё сюрприз.
Очевидно, «дорогие гости» с подобными сюрпризами уже сталкивались, или просто догадывались о незамысловатом коварстве хозяев, потому вели себя пусть и грубо, но без откровенной агрессии. Ругались изощрённо, однако не торопились переходить к делу.
Верзила с саблей — Старисис. Очень нехороший тип, судя по тому, что рассказывала Сафи. Двоюродный брат того самого Бунча, который вчера так неудачно прогулялся по Старой стене. Свирепо-дикий мужик огромного роста, общающийся с ним с нашей стороны — Лютый. Как я понял — неформальный лидер Тухлого Дна. И прозвище очень даже ему подходит — коротко и ёмко описывает и внешность, и жестикуляцию, и речь.
Два уличных джентльмена обсуждали тему мальчика. Старисис настаивал на том, что сына опального купца следует немедленно отвести в Верхний город, где сдать подручным Рамира. Лютый отнекивался, заявляя, что если мальчик успел укрыться в Тухлом Дне, это уже местный мальчик. А местные мальчики — это святое. В связи с чем рекомендовал Старисису сходить в Верхний город в гордом одиночестве, где предложить Рамиру собственные прелести взамен утерянных. Или, как вариант, прихватить с собой всю свору этих юных собачьих самок, чтобы коллективно порадовали сластолюбца.
Старисиса такой расклад совершенно не устраивал, о чём он раз за разом сообщал не самым дружелюбными словами. А Лютый как стоял на своём, так и продолжал стоять. Прям зациклился на пошлой теме, непрерывно хлопая себя по заду и объясняя, что именно Рамир сотворит с этими частями организмов, когда вся шайка окажется у него в гостях.
Неизвестно, сколько мог продлиться столь однообразный обмен любезностями, но тут из рядов бандитов выбрался знакомый персонаж с богато украшенными глазами: