Экстренный контакт
Шрифт:
— Шестая, — говорит он, опуская подбородок и улыбаясь. — Шестая страница. И если не принимать во внимание замороженные черты лица, Кэтрин, которую я знаю, дрожала бы от ужаса, лишившись самого ценного, что у нее есть. А ты — нет. Почему?
Он прав. Мне неприятно, что он прав, но не могу отрицать, что прежняя я сошла бы с ума, оставшись без телефона хотя бы на пять минут. И хотя знаю, что люди не меняются за один день, я не могу отрицать тот факт, что за последние двадцать четыре часа что-то изменилось.
Мой
Том не дает мне соскочить с крючка.
— Ты не волнуешься, что Гарри позвонит?
Я открываю рот, инстинктивно желая сказать ему, что, конечно же, волнуюсь, что пропущу звонок, которого ждала всю свою взрослую жизнь.
Но на самом деле? Я даже не задумывалась о том, что потеря телефона означает пропустить звонок Гарри. До тех пор, пока Том не упомянул об этом.
От осознания этого у меня появилось тревожное чувство. Кто такая Кэтрин Тейт, эсквайр, начинающий партнер?
Чего она добивается? Чего она хочет?
Я слишком боюсь, что знаю ответ на последний вопрос. И что правильнее будет спросить не столько, чего она хочет, а сколько кого?
Кого я хочу?
Я уже знаю. Так же, как знаю, что не получу его.
Я упустила свой шанс с Томом. И всегда это знала. Но до вчерашнего дня не понимала, как сильно хочу повторить все сначала. Второго шанса.
Я подношу замерзшие руки ко рту и пытаюсь вдохнуть в них немного тепла. И почти ожидаю, что Том начнет ругать меня за то, что потеряла его перчатки вместе со всем остальным.
Вместо этого он соскальзывает с ограждения и поворачивается, чтобы встать передо мной. Без слов мужчина берет мои руки и сжимает их между своими большими ладонями, которые почему-то кажутся намного теплее моих.
Том начинает энергично растирать мои руки, и, хотя его взгляд прикован к нашим соединенным рукам, а не направлен в глаза, в этом действии чувствуется удивительная близость. И еще доброта, которую я не уверена, что заслуживаю.
— Ты меня ненавидишь, — тихо говорю я. — Потому что из-за меня пропали наши сумки.
— И да. И нет.
— Да, ты меня ненавидишь. Но не из-за сумок? — спрашиваю я, изучая его черты.
Том поднимают глаза и наши взгляды встречаются. Он подмигивает, и прежде чем я успеваю понять, как это отразилось на моих внутренностях, его взгляд возвращается к нашим рукам.
Я не настаиваю, потому что знаю, что означает это подмигивание. Он не ненавидит меня, просто думает, что должен.
И тогда, поскольку я тоже считаю, что он должен, я продолжаю настаивать.
— Мы можем опоздать на самолет.
Том кивает, затем подносит мои руки к своим губам, обдавая их теплом. Если подмигивание выбило меня из колеи, то легкое прикосновение его рта к моим пальцам едва не сбивает меня с ног.
— Скорее всего, так и будет. Но это кажется
Я изучаю его на мгновение.
— Почему ты не сходишь с ума?
— О, еще как схожу, — говорит он с небольшой улыбкой. — Я очень сильно переживаю, что мы умрем здесь, погребенные под снегом, а твоя задница примерзнет к ограждению в том уродливом нижнем белье. Это была бы хорошая карма, не так ли? Быть похороненными бок о бок, в конце концов?
Я знаю, что он пытается разрядить обстановку ради меня, и вчера, возможно, я бы ему позволила. Но это было до того, как увидела кольцо.
— Том, почему ты не сходишь с ума? — мягко спрашиваю я. — Твой портфель в той машине.
Он удивленно приоткрывает рот, и я вижу, как его кадык дергается, когда мужчина сглатывает. Я знаю, что он слышит то, что я не говорю.
Твое кольцо в том багажнике. Кольцо для Лоло.
Его глаза закрываются.
— Как давно ты знаешь?
— Недолго. Со вчерашнего вечера. Когда ты принимал душ, я шпионила. Увидела кольцо.
Его глаза снова открываются, и во взгляде плещется около дюжины эмоций, но я не могу определить ни одну из них.
Мои руки все еще зажаты между его ладонями, и я медленно убираю их, а затем засовываю в карманы. Относительное тепло, но плохая замена ладоням Тома.
— Могу я спросить тебя кое о чем?
Наступает настороженное молчание.
— Конечно.
— Почему не кольцо Эвелин? — спрашиваю я.
Том вздыхает, затем скрещивает руки, засунув ладони в подмышки. Наклоняется вперед и смотрит на свои ботинки.
— Неважно, — быстро говорю я. — Не мое дело...
Не хочу знать.
— Мне показалось, что это будет неправильно, — говорит он, постукивая носком ботинка по деревянному столбику ограждения.
— Почему? — мягко спрашиваю я. — Я всегда думала, что это семейная традиция. Это было важно для тебя.
Он выдыхает.
— Да. Вообще-то, если говорить о семейных традициях, есть кое-что...
Хруст шин по снегу привлекает мое внимание, и прежде чем Том успевает закончить предложение, я в волнении несколько раз стучу его по плечу.
— Боже мой, заткнись, пока не сглазил единственное хорошее, что с нами случилось. Том. Это машина.
ГЛАВА 32
TOM
24 декабря, 9:15
Мы опоздали на рейс.
И, скажем так, этот аэропорт не располагает возможностями. Если бы по взлетно-посадочной полосе пронесся перекати-поле, я подозреваю, что это было бы расценено как пробка в региональном аэропорту Юджин Терриен.