Экстренный контакт
Шрифт:
— Очень хорошо, Том. Только одна маленькая поправка. Ты сказал «то сражаешься, чтобы вернуть». Раз уж ты тащишь задницу через всю страну, тебе следовало бы сказать: «то сражаешься, чтобы вернуться».
Я долго молчу, потом киваю.
— Точно. Конечно. Спасибо, Горби. Хорошая идея.
Верные своему обещанию, Кэтрин и Горби награждают мое фальшивое предложение тишиной, и следующая минута заполнена только песней Фогельберга о потерянной любви и снеге, превращающемся в дождь.
Кэтрин тянется ко мне и сжимает мою руку.
— Эй. Она
Я сжимаю ее руку в ответ.
— Да. — Я позабочусь об этом.
А потом я начинаю вынашивать новый план.
ГЛАВА 34
КЭТРИН
24 декабря, 13:30
Через несколько часов мы подъезжаем к дому детства Тома, где на заснеженной лужайке перед домом стоит весь клан Уолшей, неистово размахивая руками из-за надувных саней, которые, как я знаю, являются проклятием существования Боба и радостью Нэнси.
Я говорю себе не смотреть. Не обращать внимания. Но ничего не могу с собой поделать. Мой взгляд ищет блестящую белокурую головку в море темноволосых Уолшей.
Я не вижу ее. Пока не вижу. Но это ничуть не облегчает внезапную приливную волну боли, которая, кажется, поглощает меня из-за неизбежности встретиться лицом к лицу с женщиной, которую любит Том.
Не думаю, что смогу это сделать.
За последние двадцать четыре часа я пережила автомобильную аварию, сотрясение мозга, дюжину швов, еще одну аварию, брожение по снегу, грязный номер в мотеле, кражу всех вещей и двухчасовую сессию пения с веселым водителем грузовика.
Со всем этим я справилась.
Но это? Встреча с Лоло? Я не могу.
Но, конечно, я должна это сделать.
Грузовик — простите, Ребекка, — останавливается у скромного, ухоженного дома в пригороде. И Уолши, которым Том пару минут назад отправил смс с телефона Горби о нашем скором прибытии, подходят к грузовику, переговариваясь между собой.
Любимый сын — это, конечно, повод для радости. А вот его бывшая?
Я делаю глубокий вдох и тянусь к дверной ручке. Она заедает. Предзнаменование? Возможно. На мгновение трусиха во мне задумывается о том, чтобы умолять Горби отвезти меня прямо в аэропорт. Но искушение обнять бывших родственников еще сильнее, чем желание избежать Лоло.
И все же ручка не поддается.
— Горби, что за...
— Старушка Ребекка разыгрывает из себя скромницу, милая, — говорит Горби, откусывая последний кусочек от своего третьего бургера за последние часы. — Просто потяни медленно и слегка подтолкни ее плечом.
Том добавляет:
— Осторожно. Мы не хотим снова потревожить твою рану.
— А мне показалось, что с ней все в порядке, — радостно заявляет Горби. — Я хорошо рассмотрел ее, когда Том недавно проверял повязку.
— Замечательно. Рада, что ты все хорошо рассмотрел, —
Я практически падаю на него, и Боб Уолш, ничуть не смущаясь, заключает меня в теплые объятия.
— Черт возьми, Кэти. Столько времени прошло. Как же приятно видеть тебя.
Долгое время я позволяю ему обнимать меня. Позволяю себе притвориться, что все по-другому. Что это все еще моя семья, что Том...
— Моя очередь, моя очередь, моя очередь, — говорит Нэнси, отталкивая мужа и заключая меня в свои теплые объятия. — Кэтрин, дорогая. Ну и денек у тебя был.
— А как же я? Мой денек? — добродушно говорит Том, обнимая своих брата и сестер.
Его мама отпускает меня и протягивает руку, чтобы ласково погладить его по щеке, ее глаза слезятся.
— У тебя тоже, Томми.
Боб кладет руку на плечо сына.
— Рад, что ты добрался, сынок.
— Спасибо, папа. — Том тянется к отцу и обнимает его, и у меня немного слезятся глаза, когда я вижу восхищенное удовольствие на лице Боба, прежде чем он обнимает сына в ответ.
— Сейчас, — говорит Боб, отстраняясь, прочищая горло и доставая бумажник. Он кивает в сторону грузовика. — Сколько мы должны этому прекрасному джентльмену за поездку?
Я улыбаюсь, услышав, что «джентльмен» относится к Горби, но затем меняю свои мысли, потому что если Горби не самый настоящий джентльмен, то я не знаю, кто он. Такой щедрый, добрый человек, который заставил меня переосмыслить... ну, вообще-то, все мои жизненные решения.
Чем я и занималась последние двадцать четыре часа.
— Я позабочусь об этом, — говорю я, принимая наличные, которые Боб щедро протягивает мне. — И я, конечно же, верну вам все до цента, как только разберусь с потерянным бумажником.
— Ты мне ничего не должна, — бросает мне вслед Боб.
Когда я возвращаюсь к грузовику, взгляд Тома встречается с моим, и, несмотря на то, что он широко улыбается своей семье, в его глазах читается противоречие, как и у меня, когда я чувствую, что мы действительно достигли конца этого путешествия.
Нашего путешествия.
И тут, позади себя, я слышу ее. Незнакомый женский голос, не принадлежащий ни маме, ни сестрам Тома.
— Том!
Его взгляд устремляется прочь от меня. В сторону Лоло.
— Извини, что меня не было здесь, чтобы поприветствовать тебя, — слышу я ее слова. Я общалась по FaceTime с братом, чтобы посмотреть рождественское выступление моей племянницы, и, о боже, я так рада, что ты здесь...
Я иду к грузовику, не дослушав до конца.
Осторожно, чтобы не испортить праздничное настроение разрывом швов, я забираюсь в кабину, где сидит Горби и со счастливой ухмылкой наблюдает за воссоединением Уолшей.
— Горби, — говорю я шокировано. — Ты плачешь?
— Ничего не могу с собой поделать. — Он вытирает глаза. — Мы с Бекки очень любим семью на Рождество.