Экзамен для гуманоидов
Шрифт:
Никто не заметил, как на «пороге» открывшегося коридора возник вахтенный офицер. Орлов ожидал, что на встречающем будет та самая невероятная форма, в которой Гость впервые явился народу, но офицер был облачен в вариацию на тему земного хаки с серебряными звездами на погонах. К лицу его примерзла приветливая улыбка, а в глубоких черных глазах читалась готовность разбиться для землян в пятнистую лепешку. Он подошел к комбату русским строевым шагом и отрапортовал:
— Товарищ полковник, вахтенный офицер Джи, назначен ответственным по расквартированию и поддержанию связи с вашим батальоном. Уполномочен решать все вопросы, не касающиеся боевых действий.
— Джи?
— Наши имена слишком трудны для произношения, поэтому капитан принял решение использовать вместо них буквы английского алфавита.
— Цену набивает, — шепнул Орлову Смит. — Будто этой дырки в стене мало, чтобы впечатление произвести.
— Думаю, дырка — только цветочки, — ответил Сергей.
— Надо было поддержать предложение Кровицкого. Слишком волнующее начало на трезвую голову, — продолжил перешептывания Анисимов.
Их беседу прервала команда. Русбат не в ногу миновал «порог» и двинулся по искрящемуся полу в глубь звездолета.
4
Северо-восток. Пять месяцев назад
— Не люди? — в голосе Хозяина сквозило сомнение.
— Так сказал Макс.
Я не смог дождаться ужина и соорудил себе бутерброд. Мой летательный аппарат висел над железнодорожным переездом немного выше дождевых облаков. «Художники» еще не подъехали, так что было время и перекусить, и связаться с базой.
— Чем он занят сейчас?
— Промывает мозги агрессорам.
— Понятно. — Хозяин сложил кончики тонких пальцев и нахмурился. — Будь очень внимателен, Алекс. Наши расчеты подтверждают твое предположение. Станция амфибий где-то в районе «ручья». Как с ней поступить, решат другие службы, а ты займись незнакомцами. Они — величина неизвестная, а значит, потенциально опасная для операции в целом. «Разговори» их, а в случае необходимости — задержи. Все ясно?
— Почти. Что делать с пленными?
— Когда Макс закончит, отвезите их в лес и отпустите.
— Я уверен, что они работают на амфибий, а этот жест чреват раскрытием нашего вмешательства в их проект.
— Через пару часов наше вмешательство станет более чем очевидным, поэтому можешь отпустить их с чистой совестью. — Хозяин утомленно прикрыл глаза рукой: — Что-нибудь еще?
— Нет, — я помахал бутербродом, — конец связи.
Изображение погасло. Я доел, смахнул с колен крошки и, выудив из синтезатора чашку кофе, обратился к Максу:
— Отвлекись, дружище, мне нужна картинка «Тойоты».
Макс выполнил приказ молча. Передо мной вспыхнуло объемное изображение машины.
— Дай увеличение и смени угол, я хочу видеть лица.
Картинка плавно изменилась. Теперь я видел лица пассажиров, слегка искаженные изгибом лобового стекла. Они оживленно беседовали. Мимика и жестикуляция были вполне человеческими. О чем они так жарко спорят?
— Макс, читай по губам.
— Подслушивать нехорошо, — буркнул Макс.
— Жизнь шпиона аморальна и в целом и в частностях, — вздохнул я.
Картинка дополнилась звуком. Таких переливов и трелей я не слышал еще никогда. Хуже всего было то, что я не понимал ни слова.
— Можешь перевести? — я с надеждой посмотрел на синтезатор — ипостась Макса-кормильца и потому, лично для меня, воплощение его всемогущества.
— С ходу — нет. Но если подвергнуть анализу — возможно.
— Подвергни, Максик, очень надо! — Я знал, что упрямый кибер особенно падок на такие вот детские уговоры.
— Как скажете, начальник, — словно бы нехотя согласился Макс.
На самом деле деваться ему было некуда, но теперь он проведет анализ в три раза быстрее. Вот такая вредная «железка».
— Что, кстати, говорят пленные?
— Полной ясности пока нет.
— К ужину будет?
— Постараюсь.
— Годится. Садись, будем знакомиться с «богемой» ближе.
Для такого захолустья ресторанчик был слишком хорош. Кроме оригинального интерьера и сносной кухни он поражал скромностью цен и присутствием самых что ни на есть настоящих музыкантов. Их, правда, было только двое, и первый вместо рояля играл на старенькой «Ямахе», зато второй неплохо освоил саксофон, поэтому звук был скорее жив, чем мертв. В общем, пищеварение не страдало.
Волосы и одежда Анны высохли, она подправила макияж и сверкала теперь своей красотой в полной мере, элегантно разрывая сердца окружающих мужчин на три-пять частей без малейших усилий. Дамы напряженно искали изъяны. Не найдя таковых, они заходились в явственно проступающей наружу внутренней истерике и принимались лихорадочно строить глазки Вику.
Находясь в тени и наблюдая весь этот цирк, я ощущал смутное беспокойство. Шпиону лучше быть незаметным. В этом я убежден глубоко и прочно. Тактика приславших сюда Анну и Вика меня озадачивала. Я все больше склонялся к тому, что «художники» призваны не работать, а отвлекать внимание. Вопрос — чье внимание и от кого или от чего? Мое? Не та я птица. Так, полевой агент на ржавом корыте. Амфибий и их приспешников, устроивших базу в лесу? Возможно, но это еще надо доказать. Лучший способ, кстати, заслужить доверие противника — «пострадать» от своих. Вариант номер три: их миссия не связана ни с нами, ни с «жабами» напрямую. Маловероятно, учитывая массу совпадений: «ручей», «охотники», современное вооружение и оборудование… Наверное, стоит набраться терпения да и проследить за красавцами до сеанса связи, сразу все и прояснится.
Придя к такому выводу, я немного успокоился и вновь включился в неторопливую беседу.
— …Так что влияние Ренуара здесь ни при чем, — закончил фразу Вик и напряженно замер, уставившись на входную дверь.
Я чуть повернул голову и скосил глаза в ту же сторону. На входе что-то происходило. С «привратником» беседовали трое крепких мужчин в тошнотворно стандартных костюмах. Все четверо ежесекундно бросали на нас короткие взгляды, что-то деловито обсуждая. Я нащупал на своих наручных часах кнопку вызова Макса и приподнял руку так, чтобы циферблат был повернут в сторону двери.
— Вижу, — шепнул в ухе Макс, — вокруг меня бродят еще четверо. По-моему, они надеются попасть в наш багажник. Все четверо земляне. Оружие стандартное. Цель — ты, начальник.
— Как-то непрофессионально они работают. Не прячутся, пялятся во все глаза, — забыв о конспирации, пробормотал я.
— Вы что-то сказали? — поинтересовался Вик.
— Нет, я подпевал. Люблю эту мелодию, — я кивнул в сторону музыкантов.
— Новые сведения, начальник, «художников» им приказано не трогать, а тебя брать собираются на улице… Смешные…