Экзамен любви
Шрифт:
Хрупкая, неземная, волосы мягкими пружинками развеваются на ветру. Когда-то он сравнил Варю со сказочным эльфом, случайно залетевшим к ним из сказки. «Как я мог так ее обидеть? – подумал Борька. – Почему понадобилась эта ложь, это отступничество, чтобы понять, что только она мне нужна? И главное, как теперь из всего этого выкарабкаться? Можно, конечно, упасть на колени, как вчера перед матерью, и признаться Варе в любви, только вряд ли она мне теперь поверит».
Борька смотрел на Варю, но она его не видела, а когда заметила, то вначале замедлила шаг, а затем, приняв решение, быстро пошла к дому. На него она больше не глядела. Расстроенный,
– Варь, я понимаю, что ты на меня обижена, но дай мне шанс все тебе объяснить.
– А нужно? – бесцветно спросила она, продолжая идти.
– Нужно, – сказал Борька, преследуя ее по пятам.
– Ну попробуй. – Варя остановилась.
«Фу! – мысленно выдохнул Борька, – кажется, дело сдвинулось с мертвой точки». Но тут обнаружилась другая беда: ему никак не удавалось собраться с мыслями. Пока ждал Варю, казалось, что он чуть ли не по буквам отрепетировал защитную речь, но вот увидел ее, и из головы все выскочило. Только чувство вины осталось. Правда, именно оно и развязало Борьке язык. Сначала он осторожно подбирал слова, как бы с оглядкой на ее реакцию, постепенно расслабился, все выложил, а закончил, как и советовал будущий опер Белый, чистосердечным признанием:
– Варь, я старался быть верным. Я старался изо всех сил. Но перед таким соблазном я не смог устоять.
Варя полоснула его острым как бритва взглядом.
– И поэтому я должна тебя простить?
Борька виновато вздохнул:
– Слушай, можешь мне не верить, но мне действительно жаль.
– А по-моему, ты сожалеешь не о том, что случилось, а о том, что попался.
– Почему ты все время подозреваешь меня во всех смертных грехах? – невольно взбунтовался Борька.
– Потому что ты слишком часто меня подводил! – отрезала Варя.
Борька почувствовал, что краснеет с головы до ног. Удар попал точно в цель. Но он был не из тех, кто легко сдается.
– Ладно. Я это заслужил. Но я же пришел к тебе!
– Да. Пришел. А вечером к кому пойдешь? К ней?
– Нет, – процедил Борька сквозь губы. – Я же тебе сказал, там все кончено.
– Да, я это уже слышала где-то не так давно. Кончено, испарилось, улетучилось. Окончательно, бесповоротно, навсегда!
– Варь!..
– Все, Борь, все! Я, может, и романтическая дурочка, но я не собираюсь хоронить себя в чужой любви! – Неожиданно Варя отвернулась от Борьки и быстро пошла к подъезду.
Слезы, стоявшие в ее глазах, казалось, прожгли в его сердце дыру размером с Тунгусский метеорит. Борька понимал, что она лучше умрет, чем даст ему увидеть хоть одну пролившуюся слезинку.
– Варь!!! – бросился он вслед за ней.
– Отстань от меня! – выкрикнула Варя.
И Борька остановился так резко, словно натолкнулся на сопротивление воздуха.
– Варь, ну не так же все!.. Не нужна мне Ленка! Мне ты нужна! Ну поверь мне, подлецу, в последний раз! – в отчаянии выкрикнул он, подумав внезапно: «А вдруг сработает?» Но Варя только покачала головой: мол, хватит с меня пустых обещаний.
13
Не успел Борька вернуться домой, зазвонил телефон.
– Ну как? – сразу, не здороваясь, спросил Белый.
– Умылся, – так же лаконично ответил Борька.
– Значит, меняй тактику, – деловито посоветовал Белый. – Дай Варьке пару дней. Пусть все устаканится.
– Боюсь, что это не поможет.
– Что, так плохо?
– Для меня – да. Вбила себе в голову, что я навечно влюблен в Ленку.
– У Варьки
– Не дави на психику, и так тошно. Слушай, а что Дашка обо всем этом говорит?
– Она много чего говорит. Практически вы теперь у нас тема номер один. Я к тебе часам к десяти подгребу. Расскажу, что и как. Ты только по-черному там не квась, а то соображалка работать не будет, – предостерег приятель.
– Обижаешь. И в мыслях не было бухать.
– Вот за это уважаю, – бросил Белый и отключил связь.
До десяти нужно было чем-то заняться. Борька полез в холодильник и удивился прямо-таки райскому изобилию, радовавшему глаз. И балычок тебе тут, и икорка черная. Неужели мать решила его подкормить, восстановить, так сказать, его физические и душевные силы? – криво усмехнулся Борька и, недолго раздумывая, отрезал пару кусков сдобного хлеба. Затем он налил себе кофе, один бутерброд сделал с икрой, другой – с балыком и умял все это с большим удовольствием. Насытив свой желудок, Борька поставил мобильник на зарядку и пошел прогуляться. Дома сидеть не хотелось, стены как-то давили.
Бродил Борька долго и бесцельно. Часам к девяти, прикупив очередной голливудский шедевр с погонями, стрелялками и душилками, отправился в обратный путь. Уже вставляя ключ в замок, Борька догадался, что дома праздник. Мать играла на пианино. Что-то вдохновенное и классическое. Кажется, какой-то концерт Рахманинова. Только вот по какому поводу? Не успел Борька задаться этим вопросом, как сразу же получил на него ответ. Из кухни с бутылкой «Наполеона» появился отец под приличным градусом.
– Ну наконец-то Шустов-младший объявился! – На его лоснящемся лице появилась хмельная улыбка. – Заждались тебя тут, сынок.
– Кто? – нахмурился Борька.
– Я, – ответила улыбающаяся Алена.
Музыка в гостиной оборвалась, и Борька услышал сочный баритон Вадима Петровича:
– Я понятия не имел, что вы такой виртуоз, Людмила Романовна. О карьере пианистки в свое время не думали?
– Вы мне льстите, Вадим Петрович, – рассмеялась довольно мать.
А отец Борьки, как в кино, громко прокричал:
– Тебе все льстят, золотце! – и, махнув ребятам рукой, чтобы они присоединялись к столу, скрылся в гостиной.
Борька и Алена остались одни. И вроде бы звуки были рядом – разговор, звон посуды, шаги, а они словно от всего света отгородились.
– Твои отца в гости пригласили, а я за ним увязалась, – сказала Алена, объясняя свое внезапное появление.
– Ну и правильно. Чего одной дома сидеть? – ответил Борька.
Здесь все было ясно как божий день. Отца с Вадимом Петровичем связывал общий бизнес – строительство горнолыжного курорта где-то в Алтайске. Странно было бы, если бы они не собрались о грешных делах покалякать. Обычно подобные застолья случались в столичных ресторанах. Но опять же, как говорится в народе, из всякого правила есть исключения. Борька, конечно, не ожидал увидеть Алену так скоро, но и проблемы из этого не собирался устраивать. Пришла и пришла. Они же договорились вычеркнуть из памяти вчерашний поцелуй и остаться друзьями. Просто друзьями. Тут Борька невольно прислушался к себе: а не свернул ли он на старую, хоженую тропинку? Нет, не свернул. Сердце билось размеренно и глухо и не пыталось вспороть грудную клетку и вырваться на свободу. Ему там было уютно. Оно спокойно взирало на Алену. Замечало ее красоту, но при этом больше не млело.