Экзамен любви
Шрифт:
– Ну что, ко мне в комнату пойдем или ко всем присоединимся? – спросил Борька, влезая в тапочки без пяток.
– Как хочешь, – пожала плечами Лена, и ее кофта в золотистых чешуйках заискрилась.
Ну, чисто золотая рыбка, если бы она еще и желания умела исполнять, промелькнуло в сознании у Борьки. Он бы загадал одно: чтобы Варюха его простила. Ну, желания не желания, а одну не дававшую ему покоя вещь Борька вскоре выяснил. Они болтали с Ленкой о том о сем, и тут она случайно проговорилась:
– Прикинь,
– Да? – насторожился Борька. – А откуда она знает, что ты в Москве?
– Они с Алиской видели нас позавчера.
– Ну точно: не было печали, черти накачали, – зло хмыкнул Борька. – Кто ее, эту куклу Барби, спрашивается, за язык тянул? Зачем Варьке все выкладывать? Вроде и парень у нее теперь есть, а все никак не успокоится, любой повод использует, лишь бы нашей четверке насолить. Не может Белого с Дашкой достать, так на мне с Варькой отыгрывается.
В эти дни Борька посвятил Алену во все подробности из жизни класса. Почти во все.
– Выходит, Варька не знала, что я в Москве? – спросила Алена, как-то странно взглянув на него.
– Теперь знает, – досадливо потер шею Борька. – Я сегодня ей все рассказал. Все! – со значением повторил он.
– Понятно, – медленно проговорила Алена. – А знаешь, я ведь догадывалась, что у тебя кто-то есть.
– Откуда? – поинтересовался он, удивленно приподняв брови.
– Да все просто, как авокадо. Ты перестал меня Аленой называть. Все Лена да Лена…
Борька опять почувствовал укол совести. Верно. Мысленно он называл ее по-прежнему – «Алена», а вот вслух не мог. Язык прямо к небу приклеивался. Он попытался сейчас, и опять ничего не вышло. С губ слетело:
– Лен, я…
– Да ладно, Борь, это я так, к слову сказала, – как-то уж чересчур живо откликнулась Алена и грациозно поднялась из кресла. – Пошли лучше кофе пить с тортом. А то неудобно, нас уже третий раз зовут.
Борька не стал возражать. Чай так чай. Спустя час он даже вышел проводить ее и Вадима Петровича к персональному авто. Вадим Петрович попрощался с ним за руку и тактично исчез внутри салона за тонированными стеклами. А Борька взглянул на Алену:
– Хочешь, я завтра заеду к тебе, провожу?
– Не нужно, Борь. Считай, что мы уже попрощались. – Алена огляделась вокруг и мечтательно произнесла: – Хороший был сегодня вечер, правда?
– Да, хороший.
Борька замялся, а потом наклонился и поцеловал Алену в щеку.
– Увидимся, – тепло попрощался он.
– Конечно увидимся. Я обязательно весь класс соберу, как хотела. Да, Варе от меня привет передай.
– Если получится, – неопределенно отозвался Борька.
– Я виновата? – полуутвердительно-полувопросительно сказала Алена.
– Нет, я.
– Ничего. Помиритесь. А вот интересно, – вдруг произнесла Алена. – Если бы мы смогли вернуться на год назад, нам бы удалось все снова повторить? Как ты думаешь?
– Не знаю, – растерянно отозвался Борька. – Трудно воскресить что-то подобное. Все может быть совсем не так, как сохранилось в нашей памяти.
По лицу Лены скользнула грустная улыбка:
– А может, все было бы лучше, чем мы помним?
– Может, и так, но мы не будем этого выяснять, – уверенно ответил Борька.
Лена на это ничего не ответила. Она открыла заднюю дверцу, села в машину и через минуту пропала в темноте.
А Борька вернулся домой и принялся ждать Белого. Что за новости он принесет?
Серега появился минут через двадцать.
– О! У тебя сегодня аншлаг! – сказал развеселый отец и пригласил друга в комнату.
– Это он о чем? – приподнял брови Сережка.
– Да я тоже днем не понял, когда икру черную уплетал в скоромный день. Короче, Ленка сегодня с отцом в гости приезжала.
– О как!
– Прощальный визит, – объяснил Борька и взглянул на друга с потаенной надеждой: – Ну не тяни!
– А тянуть нечего. Дашка Варьке позвонила, сказала, что зайдет, а та ответила, что хочет побыть одна. Голос зареванный. А на твое имя наложен запрет.
Борька мгновенно скис. Нет в жизни счастья. Даже погода, вторя его настроению, резко изменилась. Небо внезапно потемнело, но не от близившейся ночи, а от налетевшей тучи, поднялся ветер, и крупные капли дождя забарабанили по крышам и стеклам.
– Еха-моха! Как же наши завтра с «зенитчиками» играть будут? Поле-то в кашу превратится, – начал сокрушаться Белый, запихивая в рот кусок торта.
А Борька смотрел на него и думал: «Мне бы твои заботы, фанат. Подумаешь, футбол! Мячу все равно, кто его пинает, и со счетом у „спартачей“ в последнее время все просто: мы забьем сколько сможем, а нам – сколько захотят! А вот мне как быть?.. Как Варьку вернуть?» Тут на ум пришел Колька Ежов. Он за Юлькой уже год тенью ходит, прощение вымаливает, а она ни в какую. Изменил – значит, все. Неужели и Борьку ждет та же незавидная участь?
14
А Варя в эту минуту под шум дождя перебирала фотографии с последнего дня рождения Бори. Прошла всего лишь неделя, а ей казалось, что это было давным-давно. Целую тысячу лет назад. Вот он обнимает ее, улыбается в объектив. А вот кто-то поймал момент, когда они целуются. Оба такие веселые и, кажется, счастливые. У Вари слезы навернулись на глаза, и она, чтобы не разрыдаться снова, высморкалась в бумажный платок и быстро сунула альбом в небольшую картонную коробку. С глаз долой – из сердца вон! – гласит народная мудрость. Именно этим Варя сейчас и занималась. Она избавлялась от воспоминаний о Боре. Это было непросто сделать, но необходимо.