Экзамен на верность
Шрифт:
Они молча ели прямо на кухне. После того как первоначальный голод был утолен, Калера почувствовала, что между ними нарастает напряжение, которое не дает им завести непринужденный разговор. Она не могла избавиться от беспокойства, которое ей внушал Дункан, каждое его движение.
Он энергично орудовал вилкой, явно наслаждаясь ужином, и ел с таким аппетитом, что возбуждал ее. Когда он одним глотком опорожнил стакан с водой, у него на губах осталась влага, и Калера почувствовала
Она все сильнее загоралась от сексуального возбуждения и просто вспыхнула, когда кусочек соскользнул у нее с вилки и упал на тарелку, брызнув соусом ей на руку. Бессознательно она смахнула каплю пальцем и сунула его в рот – вульгарный жест, которого она никогда не позволила бы себе, находясь в обществе Стивена.
Она поймала на себе его взгляд и замерла с пальцем во рту.
Его глаза уперлись в вырез ее блузки, и Калера почувствовала, как струйка пота стекает между ее грудей. Дикое и страстное желание поднялось в ее крови, требуя освобождения, но вдруг раздался телефонный звонок.
Капера взяла трубку и вся зарделась, услышав голос Стивена. Она вышла из кухни, поговорила и вернулась.
– Вам лучше уйти, Дункан. Он сжал тарелку руками, его глаза сузились и впились в ее стройную спину.
– Я еще не доел.
Она со звоном поставила тарелку в раковину и резко повернулась, опершись о жесткий край стола.
– Пожалуйста, уходите!
– Это он вам приказал, когда узнал, что вы меня кормите? Пригрозил прийти и самолично проверить, ушел ли я?
– Нет! Бога ради, я даже не сказала ему, что вы здесь!
Она порывисто прижала руки к пылающим щекам. Дункан отшвырнул стул и встал.
– И вы боитесь, что он узнает? – его голос потеплел, он приближался к ней.
Его непонятливость только подлила масла в огонь.
– Да нет же, не поэтому… – она попыталась увернуться от него, но он прижал ее к мойке. – Я не знаю, почему я это сделала, – сказала она с несчастным видом.
Дункан приподнял ее подбородок одним пальцем, и она встретила его испытующий взгляд.
– Прекрасно знаете, – его спокойные слова пронзили ее.
– Мы ведь всего-навсего ужинали, – защищалась она.
– Ну да, мужчина и женщина, невинно наслаждающиеся компанией друг друга, – мягко согласился он. У него был дар придавать самым невинным фразам двусмысленность…
Его палец крепче прижал ее подбородок, легко коснувшись ее нижней губы.
– Это ведь не совсем невинно, Капера?
– Но мы же ничего не делаем, – лихорадочно отрицала она.
Его глаза заволоклись дымкой.
– Но хотели, – проговорил он, его рука ласкала ее нежную щеку от губ к виску и обратно. – Мы хотим делать так… – он коснулся пальцем ее полуоткрытых влажных губ. – И вот так… – он наклонил голову и прижался своим ртом к ее губам, и потом еще раз, крепче, раздвигая ее губы языком и проникая во влажную теплую полость. – А больше всего… – прошептал он, все еще не отрываясь от ее губ и лаская ее каждым своим словом, – больше всего мы хотим вот этого…
Сила его третьего поцелуя заставила ее запрокинуть голову, и его рука прижалась к ее груди. Его глаза были полузакрыты от переживаемого блаженства.
Кружево бюстгальтера не могло скрыть, как напряглись ее соски. Он принялся поглаживать их, все больше разжигая пламя их взаимной чувственности. Другой рукой он ласкал ее округлые ягодицы поверх юбки.
Калера вся отдалась наслаждению, ее руки двигались под его майкой, ощущая гладкую кожу груди и курчавую мягкую поросль волос на ней. Их губы вновь слились, слова были ни к чему.
Его руки обхватили ее крепче, и она забыла, что хотела что-то сказать. Смешанный запах их разгоряченных тел вливался в ее ноздри и ударял в голову, словно вино.
Тут Дункан прервал их бесконечный поцелуй, чтобы чертыхнуться по адресу пуговицы, которая никак не расстегивалась, и Калера издала хриплый смешок. Возбужденный этим сексуальным звуком, он потерял терпение и рванул блузку у нее на груди. Кружевной бюстгальтер слетел, освободив ее набухшие груди с темными сосками. Он провел языком по их покрытым морщинками краям, коснувшись напоследок вершин.
Калера запрокинула голову, ее руки, лежавшие у него на талии, конвульсивно впились в упругую кожу.
Его руки гладили ее грудь, лаская соски чуткими пальцами. Не переставая целовать ее, он опустился на колени, вовлекая ее все глубже в горячую огненную бездну, отчего она вся таяла.
Потерявшись в мире чувственности, где все было подчинено щедрой ласке его поцелуев, Калера стремительно приближалась к вершине наслаждения. Внезапно ее пронзила вспышка острого восторга, она обхватила голову Дункана, запустив пальцы ему в волосы. Она вся изогнулась, прижимая бедра к его груди.
Он поднялся с колен. И в этот момент зазвонил телефон.
Первым порывом Калеры было ответить, но Дункан остановил ее.
– Не бери трубку.
– Но я должна… – Она поспешно застегнула блузку.
– Нет, не должна. У тебя есть право не отвечать на телефонные звонки.
Казалось, телефон трезвонил все громче.
– Но это может быть что-то важное, – запротестовала она, стараясь освободиться из его рук.
– Ты знаешь, что это он.