Экзамен на выживание. Двойная плата, или Попасть в ВАИ любой ценой

Олешкевич Надежда

— Гоблин прыгнул на стол, дальше что произошло? — подсказала Пиппи, так его прозвала про себя.

— А-а, это… Ну, ты завопила, что не продашь органы такому уродливому карлику, чтобы отправлялся к своей карлинской мамаше и не высовывал своего зада. А что такое зада? Нет, я многое слышал. Это имя такое, да?

— Да, имя. Что дальше было? — напряженно всматривалась я вперед, слыша неясный шум то ли справа, то ли сверху.

— Ты ударила его ладонью, потом повалила на пол, вы начали своими телами чистить пол. Признаться,

я хотел тебе помочь, чтобы этот желтоглазый только чистил и тебя не вымазывал. Но ты такая мелкая, боялся хуже сделать. Этот ушастый рычал, ты рычала. Вместе рычали. Кричали еще, кусались. Очень живописненько выглядело, даже любопытно, я бы сказал.

— Давай без всех этих отступлений. Просто рассказывай, коротко, — уже злилась я, потому что шум нарастал, и мне он совершенно не нравился.

Тут загрохотало, что-то звякнуло, зашуршало прямо над моей головой, чавкнуло. Появились маленькие искры света. Я не успела отпрыгнуть, как на меня упало нечто мягкое, бухнуло, обсыпав всю. А потом еще и мокрым обдало. Великолепно!

— Фе-е-е, — выдал кузнечик, а я стояла, расставив руки, не в состоянии произнести слова.

— Мы в утилизационной?

— Я не знаю, что это и как называется, мелкая. За кого ты меня принимаешь? Я ведь Октониус дир Пиппероли Великий и не должен задумываться о низменных вещах. По статусу не положено.

— Еще немного, и я тебя сама низменным сделаю. Станешь слепком под моим каблуком. Как тебе такая перспектива?

— Ну, что ты, что ты? Я же за тебя горой, грудью, пяткой правой, а ты-ы… Неблагодарная!

— Я-то?! Да это из-за тебя мы…

Глубокий вздох. Чем я занималась? Спорила с кузнечиком, было бы с кем!

Как мы попали в утилизационную, можно не спрашивать. Наверное, в ходе драки что-нибудь снесли, ввалились в трубу и скатились сюда, куда отправлялся весь ненужный хлам и мусор. И вот осталось несколько вопросов: не валяется ли где-нибудь здесь гоблин и жив ли, почему не чувствую боли в теле (упала на что-то мягкое?) и как отсюда выбраться?

— Говорила мне мама, не связывайся с двуногими. От них жди беды. Сначала мучитель, теперь ты. А я со всей душой, с доброй совестью…

— Чистой.

— Вот-вот, и чистой тоже.

За что мне все это?! Я посмотрела вверх и вдруг заметила маленькую полоску света. И хоть она находилась высоко, оставалась надежда, что найдется способ, как до нее добраться.

Я решила двигаться в ту сторону. Постоянно натыкалась на мешки, пару раз падала, вымазывая руки во что-то холодное и вязкое. Вокруг все валилось, шуршало, звенело. Но я продолжала уверенно идти вперед. И даже болтовня кузнечика, какой он великий страдалец, не портила обстановку.

У стены оказалась лестница. Я даже взвизгнула от радости и поспешила вверх, пару раз чуть не споткнулась. И все обошлось. Мне благополучно удалось выйти из этой темени и даже сделать пару шагов вперед.

Но дальше…

Я споткнулась, полетела вперед, быстрее переставляя ноги, чтобы не упасть, как внезапно врезалась в кого-то. Вверх полетели бумаги. Прозвучала ругань. Взметнулась голубая ткань. Я лишь ойкнула, как вдруг оказалась лежащей на ком-то и прижимала грязные руки к белоснежной ткани.

Минута на жуткое осознание. Нежелание поднимать голову и смотреть в глаза хозяину рубашки. И зачем такую белую надел? А вдруг я из-за угла, вдруг нападу, вымажу? Или не я, а другой кто. Мало ли, всякое может случиться.

Сверху раздался смех. Я вскинула голову, посмотрела на окружающих нас парней в таких же синих мантиях и осознала, что они все с моего факультета. Не первогодки, старше. Заметно было по выражениям лиц, будто это их академия, они здесь боги.

А подо мной…

— Какие агрессивные у тебя фанатки, Васиан. Раньше просто записки слали, теперь сразу нападают.

— И такие красивые, однако, — сыронизировал крайний правый из стоявшей над нами троицы. — А пахну-ут. В этом году какой-то особенный набор, не заметил? Все поголовно бешеные.

Я тоже чувствовала исходящую от меня вонь, однако просто смотрела снизу вверх на этих умников.

— Одна лучше другой, — поддержал их средний, вихрастый. — Такими темпами нужно опасаться на улицу выходить, затопчут, зацелуют.

— А ты продолжай, чего остановилась? Что дальше по плану? — снова заговорил первый, светловолосый, с неприятным голосом.

— Наверное, изначально план был вымазать и потом раздеть меня, — все же вставил слово тот, что подо мной, и я повернула голову.

— Оли?

— Зеленорукая?

Мы отскочили друг от друга, как от взрыва разрывтравы. Я быстро поднялась и даже потянулась, чтобы поправить волосы, одежду, но вовремя вспомнила о грязных руках и оставила держать их на весу. В упор смотрела на адепта. Уже примеряла в голове варианты, как скоро он расскажет ректору, что я уже проходила испытание, но на другой факультет. Сколько у меня осталось времени на поиски Рианда Хэрийнса? Нужно бежать сейчас или можно хотя бы помыться и сделать небольшую передышку?

— О, вы уже знакомы, — хохотнул блондинчик. — И почему мы о таком сокровище еще не знаем, Васиан? Ты бы предупредил, кого здесь нужно большим кругом обходить, чтобы мы случайно не… вляпались.

— Не беспокойся, на твою честь покушений точно не будет, — смерила я его грозным взглядом.

— Ха-ха, посмотрите на нее, она еще зыркает, — прокомментировал крайний правый, самый низкий из всех, но не менее важный.

— У вас здесь в порядке вещей нападать на новеньких? — прищурилась я, перемещая взгляд с одного умника на второго. — У меня, может быть, проблемы, и вы, как примерные адепты, как джентльмены, в конце концов, поинтересовались бы, не помочь ли бедной деве…