Экзамен первокурсницы
Шрифт:
– Кто? – не поняла герцогиня, – Считать что он, кто?
– Недоумок, – ответил Этьен вытащил из-за пояса мешочек и порохом и бросил на подоконник.
Дженнет отошла от окна и со злостью пнула кучу тряпья в углу.
– Из-за которого мы здесь сдохнем, – оптимистично предрек южанин, и стал перезаряжать метатель.
– Вряд ли, – ответила я, и устало облокотилась на металлическую спинку стула. – Скорее вольемся в ряды местной аристократии, будем глазеть на приезжающих в Запретный город и шарахающихся от собственной тени посетителей.
Я
– Все плохо, да? – Герцогиня прислонилась к грязной стене.
– Да, – вместо меня ответил Хоторн.
Дженнет словно лишившись сил, опустилась, прямо на грязный пол, к мокрой ткани юбки прилип мусор и кусочки штукатурки.
– Девы, – пробормотала она, – Почему мы?
– А почему нет? – прохрипел Мэрдок, – Каждый год в Запретном городе пропадает до двух десятков человек. В этот раз судьба кинула кости нам.
Парень закрыл глаза, продолжая что-то бормотать, но теперь уже неразборчиво.
– У меня было столько планов, – ни к кому не обращаясь сказала Дженнет.
– Каких? Сделать блестящую партию? – не удержалась от шпильки я.
– Хотя бы, – огрызнулась герцогиня. – Можно подумать, ты мечтаешь остаться старой девой.
Я не стала отвечать, чувствуя, как начинают стучать зубы от холода. Напротив окна на полу валялась груда трухи, наверняка раньше бывшая столом. Или стулом. Зерна изменений, казалось, только и ждали, когда мой взгляд остановится на чем-то подходящем… Почти неосознанно, я шевельнула пальцами. Легкие, как лепестки цветка всполохи огня затанцевали по останкам мебели. К потолку потянулась тонкая струйка дыма.
Я поднесла пальцы к пламени, пытаясь согреться. За окном продолжало раздаваться железное лязганье. Надеюсь, твари там парад проводят, а не форсируют канал.
– Это не убежище, а один смех, – пробормотал Этьен, вглядываясь в окно. – Надо было дойти до того черного дома.
– Не сгорим? – спросила герцогиня, глядя, как огонь быстро перемещается на ножку сломанного стула. Дым скопился под потолком.
– Нет, – я снова шевельнула пальцами здоровой руки, и пламя, вытянувшись вверх, качнулось из стороны в сторону, словно ярмарочная змея под звуки флейты, – Нет, пока я рядом.
– Так и хочется сказать тебе гадость, – Дженнет протянула ладони к маленькому костру, дым еще минуту закручивался среди почерневших потолочных балок, а потом стал исчезать сквозь дыру в кровле.
– Не объяснишь, почему?
Этьен посмотрел на нас исподлобья, убрал метатели за пояс, обнажил меч и, как несколькими минутами ранее Крис, вышел из привратницкой. Правда далеко не ушел, а остановился за порогом. Звери снова оживились.
– Посмотри на себя? – сокурсница окинула меня презрительным взглядом. Она сидела на полу в грязи и все-таки продолжала смотреть свысока. Как это у нее получалось, ума не приложу. – Мокрая, грязная, а держишься так, словно ты не в Запретном городе, а на балу. Холодная и отстраненная, среди надоедливых поклонников.
Я отвернулась к огню, не зная, что тут можно сказать, что тут можно ответить.
– Вот опять эта сдержанность, которая так редко слетает с тебя. Каждый такой срыв для меня, как праздник, как в том учебном бою…
– Хочешь услышать нечто странное? – Огонь танцевал на сломанной мебели, и внутри стало гораздо теплее. – Я думаю о тебе то же самое. Ты слишком герцогиня для меня.
– Неужели? – девушка натянуто рассмеялась и я поняла, что она не поверила.
– Что смешного?
Дженнет резко оборвал смех.
– Ничего. Просто вспомнила, что ты дружишь с Миэр. – Девушка отбросила назад мокрые волосы. – С купчихой!
– Ты говоришь так, словно быть купцом – это как болеть болотной лихорадкой.
– Купчиха с сомнительной репутацией. Ты знаешь, что ее маменька лет десять назад сбежала то ли с управляющим, то ли с охранником, а может и вовсе лакеем?
Герцогиня внимательно посмотрела на меня, ища малейшие признаки удивления или смущения. Но я ее разочаровала, всего лишь пожав плечами.
Никогда не спрашивала подругу о матери, как раз потому, что сама Гэли избегала этой темы. Даже их домоправительница ни разу не упомянула имени бывшей хозяйки. Мне же было достаточно раз увидеть лицо подруги, когда кто-то хвастался гостинцами от матушки или новым платьем. Лицо, на котором сменяли друг друга зависть и тоска. Не думала, что за ее молчанием скрывалась тайна, полагая, что там скрывается боль. Девы, я была почти уверена, что миссис Миэр мертва. Поэтому и не лезла с расспросами. Леди надлежит быть тактичной.
Я не спросила ее о матери, она не спросила меня о женихе. Зачастую друзья не нуждаются в ответах.
– Ты не знала, – констатировала Дженнет. – Но даже сейчас тебе все равно. Ты бы продолжала с ней общаться и чужое неодобрение отскочило бы от тебя, как семена изменений от посвященного рыцаря. Ты уверена, что так и должно быть. И остальные волей неволей начинают думать так же. Вот за это я тебя и не люблю. За эту холодную уверенность.
– Тебе не нравится Гэли? – спросила я.
– Странно, что она нравится тебе.
– Если ты хочешь что-то сказать, говори, – я повернулась к сокурснице.
– Просто…
Этьен заглянул в комнату. Посмотрел на сидящего с закрытыми глазами Мэрдока, на замолчавшую Дженнет, меня, скривился и снова вышел на улицу.
Герцогиня молчала целую минуту, и я уже подумала, что продолжения не будет. В неправильном месте и в неправильное время мы начали этот разговор. Но, думаю, в другом у нас бы и не получилось.
– Я знаю, что ты не сжигала корпус магистра Маннока, – неожиданно произнесла девушка.