Экзамен по социализации
Шрифт:
В итоге в пятницу мы вчетвером отправились в один из ночных клубов города. А я как в музей пришла, с интересом разглядывая обстановку. Помещение огромное, но почти полностью заполненное людьми. Музыка настолько оглушительная, что для того, чтобы услышать собеседника, нужно чуть ли не орать ему в ухо. По периметру множество столиков, разделенных небольшими перегородками, а вдоль противоположной стены разлеталась подсвеченная синим длиннющая барная стойка, которая издалека выглядела как светящаяся полоса. На высоких круглых платформах диаметром не больше метра и огороженных невысоким барьером, девочки танцевали гоу-гоу. Я бы не сказала, что одежда у них была какой-то
Мы еще даже столик не успели занять, как к нам подлетела платиновая блондинка на таких огромных шпильках, что ростом была даже выше наших мальчиков.
— Макс, привет!
— Ага, привет, — он даже не удосужился окатить ее равнодушным взглядом и скользнул мимо.
— Он тут часто бывает, — прокомментировала Мира, пытаясь перекричать музыку. — Самый привычный ареал охоты.
В общем, я догадалась об этом, когда еще на входе ему кивнул один из охранников. Как на работу, наверное, сюда заходит.
А потом несколько разноцветных коктейлей, танцы и веселье заставили позабыть об оглушительном шуме. Через час даже показалось, что я так обычно и провожу свои выходные. Вдалеке мы рассмотрели и компанию знакомых лиц, в числе которых были Яна с Никитой. Некоторые приветливо помахали нам, но объединяться с ними мы не спешили.
Исчерпав все свои физические резервы на танцполе, я направилась к нашему столу, чтобы сделать еще глоток животворящего коктейля и передохнуть. Белов тут же плюхнулся рядом. Он тоже был заметно пьян. Мира танцевала в окружении каких-то парней, привлекая к себе их внимание, как магнит. Но если вдруг эти парни захотят неприятностей, то заботиться придется об их здоровье, поэтому за нее переживать никому из нас бы и в голову не пришло. Она щедро отдавалась всеобщему вниманию, сегодня потакая своей слабости.
— А где Макс? — я пододвинулась к Косте ближе и задала вопрос просто для того, чтобы что-то сказать. На самом деле и ежу понятно, где сейчас Макс. Точнее, чем Макс сейчас занят.
— Без понятия, — ответил Белов, чокаясь со мной бокалами. — Стоит где-нибудь, в крутом раздумьи, среди потных и мокрых рыл, священной злобой возвышаясь над скоплением мудил [8] .
Я рассмеялась. Но замерла, почувствовав, как Костя приставил палец к моему виску, а потом с небольшим нажимом повел его вниз, по щеке, потом по шее.
8
Крематорий — Таня
— Ты что делаешь? — я со смехом откинула его руку.
Но он тут же наклонился к моему лицу со слишком очевидным намерением. Я успела остановить его, подставив руки к груди.
— Костя, ты чего? Заигрался?
Он тут же отказался от своей спонтанной идеи и откинулся на спинку.
— Нет. Я-то играю, как надо. Это ты филонишь.
— Чего?! — я действительно не понимала, что на него нашло. Возможно, просто слишком пьян.
Он
— Относись ко всему проще, Даш. Нужного эффекта мы с тобой добьемся, только если перестанем строить из себя выпускников детского сада!
— Нужного эффекта? — я еще не успела закончить вопрос, как внезапно поняла, о чем он говорит. Вон она — Мира. Довольно далеко, но если посмотрит в нашу сторону, то все увидит. — Ты… хочешь, чтобы она ревновала?
— А с чего мне этого не хотеть, а? — с каким-то злобным смешком.
— Чтобы вернуть ее… приручить? — уточнила я.
Теперь он рассмеялся в голос.
— Да не хочу я ее обратно! Хочу, конечно, но не пойду на это снова!
Я опешила:
— Тогда зачем?
Он смотрел мне в глаза, явно недоумевая, почему я задаю такие глупые вопросы:
— Чтобы она почувствовала, как это. Чтобы у нее внутри вот так же все разъедало, когда ни спать, ни есть не можешь… Только не говори, что не способна это понять!
Вот оно что. Эта причина стояла превыше тех, что мы обозначили вслух. Ему было необходимо ударить ее точно так же, как она его, чтобы избавиться от своей боли.
— Костя… я думала, что ты на самом деле согласился стать ее другом. Что все это делаешь… чтобы как-то выйти из той ситуации…
Он вздохнул, и теперь на его лице уже не было того же злого веселья.
— Она мне такой же друг, как тебе — Макс. Даша, очнись. Между нами всеми какие-то ненормальные болезненные отношения! Гипертрофированная привязанность друг к другу, и это… не дружба, а зависимость. Они нас с тобой выдернули из того дерьма, в котором мы плавали до их появления. И меня даже в большей степени, чем тебя, — я знала, что он говорит правду. Рано или поздно, если бы все так и продолжалось, он натворил бы что-то непоправимое. Лишь бы насолить отцу. — Поэтому мы так к ним и тянемся.
— А мы для них кто? — я действительно хотела узнать его мнение.
— Мы для них еще большее. Мы — не просто первые, а вполне возможно, что единственно возможные близкие люди, благодаря которым они начали ощущать себя иначе. Посмотри на Макса — он теперь совершенно другой! Мира тоже, просто не так заметно. И они оба знают, что это благодаря нам. Наши отношения — это не дружба, это какое-то необъяснимое извращение! Мы просто паразитируем друг на друге.
Я была вынуждена согласиться с ним, но все же покачала головой:
— И все равно это неправильно. Отпусти свою злость, раз уж у нас все равно «гипертрофированная привязанность», и ты не собираешься ее разрывать…
— Не смог бы, даже если б захотел! — он почти крикнул это мне в лицо, снова меняя настроение. — Я пойду.
— Куда?! — попыталась я схватить его за руку, но он не дал мне такой возможности и уже вставал.
— Как Макс — выйду на тропу войны. У меня томагавк трещит по швам! Может, это решение и моих проблем? — он усмехнулся и направился сквозь танцующую толпу, приближаясь к компании своих старых «друзей».