Экзамен
Шрифт:
Чтобы скрыть свой обман мне пришлось изобразить поиски. Я открыл шкаф и пошарил на полке. Там, помимо моих конспектов и бобин с аудиокнигами, было всего лишь три книжки: истмат, история КПСС и, не помню откуда взявшийся, учебник научного коммунизма. Я по очереди извлекал их наружу и показывал Зиночке. И каждый раз, когда я слышал "не то", сердце моё тревожно сжималось. И не было понятно, какое чувство заставляло его трепетать. Я словно раздвоился. Первой моей половине было очень стыдно за обман, а вторая беспокойно отсчитывала минуты: "ещё чуть-чуть, и будет поздно>!"
Мы закончили просмотр моей нехитрой библиотеки.
– - Жаль, -- произнесла Зиночка, когда я начал бормотать про то, что, возможно, мне его не вернул Иванюк, а то, может быть, я, не дай бог, где-нибудь
– - Жаль, -- задумчиво повторила она.
– - Пошла я тогда.
– - Зина! Может быть, чаю?
– - попытался удержать её я.
– - Да нет. Спасибо, -- ответила она и направилась к двери.
И тогда меня словно прорвало. Я рванулся за ней следом. Она взялась уже за ручку двери, когда мои объятья настигли её. Пушистое облако волос знакомо коснулось моего лица. Я вдохнул запах её тела -- в этот раз чистый, без примеси духов -- и привычно приник губами к её шейке. Зиночка же замерла. Затихла. Так затихает природа прежде чем разразиться небывалой бурей. И я эту бурю торопил. Мои руки метались по её телу, творя немыслимую ворожбу. Сегодня на ней было легкое платьице. Через его ткань все её прелести ощущались совсем по-иному, не так как вчера, но я помнил и желал ни с чем несравнимого естества. Дрогнул и взметнулся наверх занавес подола. Мои алчные руки скользнули в святая святых... Однако, вместо столь желанного "английского газончика" я обнаружил буйную поросль, не знавшую ножниц садовника.
Так это не она!.. Меня словно холодной водой окатили. Я растерялся. Как быть дальше? Ведь это не она! И пока мысли мои суматошно метались в поисках ответа, в движении моих рук исчезла прежняя напористость. Моя неуверенность не осталась незамеченной. Зиночка рванулась из моих объятий. И эта попытка высвободиться подстегнуло моё было угасшее желание. Я удержал её робкое движение, но в этот момент по коридору раздались многочисленные шаги. Народ шёл на обед. Зиночка рванулась снова, и в этот раз удерживать её я не стал. Поправляя на ходу своё платье, она выскочила из комнаты. Я же остался стоять на месте -- опустошенный, в растрепанных чувствах...
Мой самолёт улетал через пять дней. Первые два дня я собирался -- складывал сумку, ходил по магазинам в поисках подарков для родителей. И каждый раз, когда я проходил мимо здания нашей конторы, меня бросало в жар. И хотя я знал, что Зиночка в отпуске, и её там нет, мне всё равно представлялось, что она по каким-то своим делам пришла в контору, стоит на крыльце и смотрит на меня. В такие минуты казалось, мои лицо и уши заливает алая краска, и что всем это заметно. А самое главное, все знали почему! Было нестерпимо стыдно предположить, что подумала обо мне бедная девушка. Однако, несмотря на это, по вечерам мои мысли упорно возвращались к этому происшествию. Особенно перед сном. Шаг за шагом прокручивал я его, выискивая хоть в какой-нибудь детали Зиночкино расположение к себе, её желание. Ведь не стала она вырываться сразу. А её прерывистое дыхание?! А затаенное ожидание?! пусть испуганное, но ожидание. Всё это давало мне основание предположить, что Зиночка в какой-то мере была не против, что я ей симпатичен и что, вполне вероятно, у меня есть надежда на дальнейшее развитие наших отношений. Порой мне вспоминался городской эпизод. Там не было никаких сомнений и двусмысленностей. Всё было четко и ясно. Вот только кто она, моя незнакомка?.. Вспоминая тот случай, я порой пытался представить Зиночку на месте незнакомки. Не всегда, правда, это у меня получалось. Уж как-то было трудно вообразить её столь страстной и чувственной, а самое главное, открытой. Но когда фантазия моя удавалась, то даже в изумленной позе Зиночки, когда её настигли мои объятия, и она стояла, взявшись за ручку двери, мне начинал видеться скрытый призыв. О! Тогда все мои сомнения казались пустыми и надуманными. Я был готов утром купить цветы и мчаться к ней. Естественно, от таких мыслей сны мои были беспокойными и тревожными...
И вот я решился. Для новой встречи был нужен повод. И этот повод у меня был. Точнее сказать, я собирался его обрести. Пособие для абитуриентов, чем не предлог? Заодно хоть какая-то возможность
Я спросил пособие в нашей вечерней школе, но там его не оказалось. К тому же, я не был первым, кто его спрашивал. Естественно, первой была Зиночка. Тогда я поехал в наш интернат к своему учителю истории. Преподаватель он был серьёзный. Предмет свой любил и уважал. И чего только можно было не найти в его квартире, которую он превратил в книжный развал. Как я и надеялся, необходимое пособие у него нашлось, и уже вечером радостный и довольный я держал нужную книгу в руках. Теперь нужно было каким-то образом связаться с Зиночкой. Все, кого я спрашивал из общежитских, не знали её телефонного номера. Да и был ли он, этот телефон, у неё никто с уверенностью сказать не мог. Это значило, что надо было идти в контору. Почти без сна провёл я ещё одну беспокойную ночь, а утром, только-только пропикало восемь, был уже в конторе.
Телефон у Зиночки был. Его номер мне дала наша кадровица, Ольга Степановна. Естественно, она не удержалась и полюбопытствовала, зачем это мне с раннего утра понадобилась секретарша директора. Пришлось рассказать о пособии.
– - А давай я его передам, -- вдруг ошарашила она меня.
– - мы живём в одном доме.
– - Нет, нет!
– поспешно возразил я.
– - Сначала надо уточнить та ли это книга или не та.
Признаться, я немного растерялся от такого предложения.
– - Держи трубку, я тебе номер наберу, -- заботливо продолжила кадровица.
– - Что Вы!
– - Всполошился я.
– - Зачем людей с раннего утра беспокоить. Я лучше вечером позвоню.
– - Ну, как знаешь, -- подозрительно произнесла Ольга Степановна.
Честно говоря, сначала я так и собирался воспользоваться телефонным аппаратом отдела кадров, но после такого навязчивого участия я изменил своё намерение. Пришлось идти к телефону-автомату, благо тот имелся поблизости. Трубку на том конце взяли не сразу.
– - Алло!
– - Выдохнула в микрофон Зиночка. Было такое ощущение, словно она до телефона, как говорится, бегом бежала.
– - Доброе утро!
– - поздоровался я, лихорадочно решая с чего начать наш разговор. Я всё не был уверен -- говорить сперва о том, что я нашел пособие, или всё-таки начать с извинений. В моей голове надсадно скрипели воображаемые весы, пытаясь определить важность каждого начала. Какое из них будет принято с наибольшей благосклонностью. Не кстати, вспомнился анекдот про две новости: хорошую и плохую, и сакраментальный вопрос: с чего начать? Вот как бы узнать у Зиночки ответ на него.
– - доброе, -- После некоторой паузы отозвалась Зиночка. В этот миг воображаемые весы в моей голове пронзительно скрипнули, и чаша с чувством вины ушла вниз.
– - Зина! Ты меня извини. Я не хотел. Я тебя перепутал, -- словно в прорубь, кинулся я в объяснения.
– - Кто это?
– - Удивленно воскликнула девушка.
– - Это Н, -- с волнением ответил я.
– - Зина! Честное слово, это недоразу...
– в трубке раздались короткие гудки отбоя. "Не угадал", -- сокрушенно подумал я. Надо было начинать с пособия. Может быть, тогда удалось бы удержать её внимание. Зацепиться за разговор. А уж потом объясняться. Я решил попробовать ещё раз. Зайти, так сказать, с другой стороны. Ну, не зря же я добывал это чёртово пособие. Телефон гудел мне в ухо, но Зиночка трубку больше не поднимала. Внутри меня всё перевернулось. Трясущейся рукой я повесил трубку. чёрт! Так была ли хоть толика её благосклонности в произошедшем?! Или это всё мои бредовые фантазии?!
Я немного покружил возле телефона-автомата, успокаивая свои разыгравшиеся нервы. Затем решил испытать судьбу ещё раз. Тщетно. Тогда я решил передать пособие через кадровицу. Хотя бы таким образом попытаться сгладить негативное о себе впечатление... Так я и сделал...
На следующий день был мой самолет. В аэропорт провожал меня Андрей ли. Мы уже выходили из ворот УПП, когда меня окликнули. К нам спешила Ольга Степановна.
– - Вот. Зиночка передает учебник обратно, -- запыхавшись, произнесла она и вложила мне в руку злополучную книгу.
– - У неё такой уже есть.