Экзегеза
Шрифт:
Морфологическое упорядочивание — это действительное упорядочивание реальности, а не пространственно-временное.
Морфологический мир «распускается» в нашем мире. Это то, что я видел как «небо» и «землю», это «второй сигнал».
Мы провели множество жизней, но с точки зрения морфологически упорядоченной реальности есть лишь одна безграничная жизнь непадшей души, которая воплощается снова и снова в пространственно-временном мире, каждый раз теряющей память, но способной вспомнить (анамнезис).
Потому система Плотина верна и объясняет 2-3-74.
И наоборот, 2-3-74 объясняется (9).
Деяния не более реальны, чем США 1974 г.; оба пространственно-временных континуума — случайные проявления общей сущности (универсалии). Эта универсалия — то, что я называю Черной Железной Тюрьмой. Она существует вне времени; ее проявления показываются, например, в Тридцатилетней Войне, в будущем в «Слезах», в США 1974 г. Я — один из тех, кто сражался с ней, сражаюсь и в будущем буду
Через анамнезис и восстановление мира Форм вы получаете доступ к различным пространственно-временным континуумам, основанным на ваших универсалиях.
(1980)
(Золотой) знак рыб заставляет вас вспомнить. Вспомнить что? Это гностично. Ваше небесное происхождение; это связано с ДНК, поскольку память содержится в ДНК (филогенетическая память). Запускаются очень древние воспоминания, предшествующие этой жизни. Это столь же орфично, как и гностично, но это чистейший гностицизм. Вы вспоминаете свою истинную природу. Так сказать, происхождение (со звезд). Die Zeit is da! [Время здесь!] Гностический гнозис: Вы в этом мире в состоянии заброшенности, но вы не из этого мира.
(1980)
Вот загадка «ВАЛИС». В «ВАЛИС» я говорю, что знал безумца, который воображал, что видел Христа, и я этот безумец. Но если я знаю, что я безумец, я знаю, что в действительности я не видел Христа. Потому я не могу ничего утверждать о Христе. Или могу? Кто может решить эту головоломку? В действительности я говорю лишь то, что безумен. Но если я говорю только это, я не делаю никакого безумного заявления; и потому не говорю, что видел Христа. Следовательно, я не безумен. И возвращение вновь начинается и продолжается вечно. Читатель должен сам знать, что действительно было сказано, что действительно утверждалось. Нечто утверждалось, но что? Это связано с Христом или только со мной? Этот парадокс был известен в античности; его обсуждали досократики. Человек истинно утверждает: «Все критяне лжецы». Когда был задан вопрос, откуда этот человек, выясняется, что он рожден на Крите. Тогда что он утверждает? Ничего вообще? Это сходство со знанием или форма, странная форма, самого знания? Нет ответа на эту загадку. Или есть? Зенон, софист, рассматривал парадокс как способ передачи знания, парадокс, как действительный способ придти к заключениям. Это также известно в дзен-буддизме. Он странным образом вызывает толчок или переворот в разуме; что-то происходит, внезапное осознавание, будто ниоткуда, оно называется сатори. Парадокс не говорит; он указывает. Это указатель, а не вещь, на которую он указывает. То, на что указывают, должно возникнуть в разуме ех nihilo. Парадокс или коан ничего ему не сообщают; он, «павший» в ирреальный мир: анамнезис. Просто вспомнить, пробудиться; и тогда (как я) мы увидим настоящий мир, мир Форм (macrometasomakosmos). Это, проще говоря, настоящий мир (как я указал выше в своих записках, см.). Этот пространственно-временной мир нереален, это не реальный мир; мы забыли реальный мир, и каждая души или Самость расколота на тысячи миль пространства и тысячи лет времени — и время не существует. Мы пали, и в некотором смысле не пали, и нам нужно только вспомнить. Это странно; это может быть связано с учением Плотина о скрытой жизни души, проходящей в нас на бессознательном уровне, в которой душа не падала; решение в том, что в некотором смысле наша душа не падала, поскольку этот пространственно-временной мир не реален; мы забыли. Мы буквально — и снова: буквально — спим; потому в 3-74 я сказал: «Теперь я вижу». Я был пробужден знакомым знаком: христианским знаком рыбы. Но «маг» ли, Палмер Элдрич, погрузил нас в сон? Я думаю, да; я видел диалектику и слышал голос ИИ: «Он заставляет вещи выглядеть иначе…» Назад, к миру Деяний, я думаю. «Стойте пробужденными», — сказал Иисус. А мы не остались; мы пали жертвами мира и Сатаны за ним.
Существование главного мага объясняет, как мы пали жертвами — попали в ловушку — ирреального мира. Он заставляет нас считать его реальным, запирая нас… может ли сначала произойти запирание? А уже потом мы пали жертвами? И главный элемент запирания: забвение. Амнезия. А затем слепота; перцепционное запирание, из-за чего пространственно-временной мир кажется реальным. Но я видел Валис, и видя его, я видел, как все было в действительности, что маг запер нас, и от чего он нас запер.
Потому я считаю, что индийская мысль ошибается в причинах существования майи; я, вместе с Зороастром, говорю: «Существует маг». Это зороастризм — и манихейство, и гностицизм — смешанный с индийскими идеями о майе и карме. А Христос рассматривается как тот, кто пробуждает нас, кто заставляет нас вспомнить. Не случайно то, что именно христианский знак рыбы заставил меня вспомнить, прекратил забвение. Это то, что он должен делать… противостоять Лжи (иллюзии). Так что я совмещаю индийские учения о майе с иудео-христианскими и т. д. идеями о Падении. Я считаю, что мы пали в мир Сатаны, который нереален, «фальшивое искажение». Но Бог использует Сатану через энантиодромию. Сталкиваясь с ним. Обращая его. Здесь, в его мире; то доброе, что случается в этом мире (через энантиодромию), помещается в макрометасомакосмос. Зло обращается в добро через энантиодромию, а затем помещается в макрометасомакосмос.
Теории о Падении должны быть пересмотрены; следует предполагать интеллектуальную, а не моральную, ошибку. Можно рассматривать деятельность Сатаны как высокую технологию, которой достигается симуляция мирового порядка. Этот элемент майи или dokos волновал мыслителей в Индии и Греции, но с христианством и гностицизмом приходит по-настоящему глубокое разделение двух элементов мира и Сатаны, что является темой эпистемологии, проходящей через гностицизм — и потому я не могу его отбросить. Мы уснули, потому что нас усыпили; фальшивый мир был здесь, чтобы мы приняли его за реальный; мы не сами создали его… если только это не лабиринт, который мы сами построили, а затем в него упали (что всегда остается возможным).
Пожалуй, мудрее всего сказать: истина, подобно Самости, расщепилась на тысячи миль и лет; частички там, сям, и они должны быть собраны вместе; частички появляются у греческих натуралистов, у пифагорейцев, у Платона, Парменида, Гераклита, в неоплатонизме, зороастризме, гностицизме, даосизме, манихействе, гностицизме, ортодоксальном христианстве, иудаизме, брахманизме, буддизме, орфизме, и в других мистических религиях. Каждая религия или философия или философ содержит одну или несколько частичек, но полная система переплетает их с ложью, так что каждую полную систему следует отвергнуть, и ни одну нельзя принимать за счет всех других (например, «Я христианин» или «Я следую Мани»). Это сама по себе завораживающая мысль: здесь, в нашем пространственно-временном мире, находится истина, но она расколота, разорвана, на тысячи лет и тысячи миль и (как утверждаю я) должна быть восстановлена, как Душа или Самость. Это моя задача.
(24 октября 1980)
Ночью я смотрел на Харви[78] и нахлынуло видение: о нем как о всех котах, которые были до него (как говорил Шопенгауэр); но я не думал об этом; я видел это так же, как смотрят фильм. Я увидел этот морфологически упорядоченнный мир и его отношение к нашему пространственно-временному миру; где бы в пространстве или во времени не находился кот, это совершенный кот; нет никакого дефекта в, так сказать, информации, представляющей КОТА. Больше миллиона лет этот «сигнал» не был искажен или ослаблен или загрязнен; кот сейчас четко очерчен и совершенен как самый первый кот; и то, что я видел, сидя перед ним — это действительно вечный кот, кот вне времени и пространства, кот, заменяемый снова и снова — в точности, как говорил Шопенгауэр — и он все еще с нами здесь и сейчас, в этот самый момент, будто это каждый кот, которого я когда-либо видел, каждый кот, который у меня когда-либо был или когда-либо будет; поскольку процесс не завершен.
Это была не теория и не интеллектуальное осознание; я действительно видел его как эйдетического кота, служащего примером (или как это еще назвать; экземпляром?) кота. Таким образом, я видел этот пространственно-временной мир, соединенный с морфологически-упорядоченным миром эйдосов через кота или в коте, два мира синхронизировались и наложились друг на друга, форма и эйдос были единым; Харви был одновременно проявленным в пространственно-временном мире котом и котом эйдетическим.
Я считаю (основываясь на откровении), что текучий мир поддерживает мир Форм (филогенетический мир), ведь сетчатость и ветвление не только более верны, чем платонизм, но и более логичны и ценны; это нечто вроде двойной эманации от высшего к низшему, от низшего к высшему (миры), как говорил Плотин. То, чем являются отдельные коты, не теряется, хотя отдельный кот как эпифеномен и исчезает, но когда он исчезает, появляется другой «образ» кота, так что кот остается неизменным как кот; кот постоянен. Так что все, что я предполагал в последние две недели, сошлось этой ночью в видении о моем коте. Который является вечным котом так же, как я вечный человек; все вечно и я видел собственными глазами, как работает наложение.
(26 октября 1980)
У меня только что было озарение. Каким бы ясным ни было 11-17-80, оно было субъективным опытом, неважно, насколько достоверным. С другой стороны, 3-74 было объективным. Действительно было. Это снова возвращает меня к Брахману или к индуизму. К Гите, короче. 11-17-80 было мистической встречей с божественностью, а 3-74 было теофанией.
3-74 открыло Бога в мире или Бога как мир.
Это очень важно, ведь каждая концепция говорит о мире (и, конечно, о Боге; но посмотрите, что она говорит о мире). С другой стороны, 11-17-80 ничего не говорит о мире и, как сказал Виттгенштейн, «Мир есть все то, что имеет место». Когда я думаю о себе, я вспоминаю десятую главу Гиты и то, что Господь Кришна говорит о том, кто он, о многих вещах в мире, которыми он является. Кроме того, 3-74 указывает, что хотя я не вижу это — т. е. его — я пребываю с Богом — как в «Убике». Боюсь, что десятая и одиннадцатая главы Гиты говорят мне, что многое о Валис следует забыть.