Экзотические птицы
Шрифт:
— Почему? — В некоторых вопросах Азарцев на Юлию полагался. Что-что, а практическая сметка у нее развита была очень сильно.
— Потому что ты меня не слушаешь! Трудно выжить на одной косметологии, надо внедрять более широкие формы! Вот посмотри, у нас и все виды операций, и лазер, и мезотерапия, и озон, и эмбриобласт, и электролиполиз, и ароматерапия, а ты думаешь, о чем спрашивают по телефону?
— О чем? — Азарцев доел всю телятину и машинально искал, что бы подцепить на вилку еще. Юля, ярая поборница системы раздельного питания, подсунула ему капустный салат.
— Спрашивают, можно ли у нас похудеть,
— Может быть, они забывают, что звонят в косметологическую клинику?
— Ничего не забывают! Просто хотят получить три в одном! Полный комплекс медицинских услуг в одном флаконе.
— Ну уж аборт в косметологической клинике — это нечто!
— Об аборте потом. А сейчас я хочу тебя спросить: ты все-таки собираешься внедрять это глубокое очищение кишечника или нет?
— Юля! — Азарцев с отвращением, не доев, отодвинул салат и взялся за булочку с джемом. — Я думал об этом. Тина была права в смысле физиологии. Проводить очищение кишечника докторам в настоящей медицинской клинике как-то неэтично. Сама представь, закачивать в кишечник десять литров воды!
— Не воды, а специального раствора.
— Все равно. Я в этом не специалист, но мне эта идея не нравится!
— Ты это так горячо отвергаешь, что можно подумать, что обсуждал эту процедуру со своей пассией сегодня всю ночь напролет! — ехидно скривила рот Юля.
— Я прошу тебя в сотый раз, — Владимир Сергеевич перестал жевать, — не касаться этой темы.
— Ой, какие мы нежные! Этичные! — Юля вынула пудреницу и, глядя в зеркальце, стала поправлять помаду. — Не дай Бог коснуться в разговоре чего лишнего! Мы целомудренные! Ночуем на старой квартире, а к любовнице приезжаем по утрам. В то время как нам давно надо решать производственные дела!
— Юля, я же говорил тебе, Тина больна! Оставь ее в покое!
— Ну прямо, больна! — Юля решительно захлопнула пудреницу, насмешливо посмотрела Азарцеву в глаза. — Перепила, наверное, в очередной раз! Я же тебе рассказывала, в каком виде встретила ее случайно возле метро! Она пыталась продавать газеты, а у самой руки тряслись. Сдачу отсчитать не могла.
— Юля, перестань. Я слышал эту историю от тебя по меньшей мере сто раз. Лучше скажи, Оля ушла в институт?
— Конечно, ушла. Куда же ей еще идти? Такая же медуза, как ты! Девчонке девятнадцать лет, должна быть кровь с молоком, а ходит постоянно сонная, будто муха. Ни одного парня у нее нет. И ты об этом совсем не заботишься! А замуж ее за кого выдавать? Я была бы рада, если бы она не пришла домой ночевать. Подцепила бы хоть какого-нибудь кавалера. Может, это бы ее подстегнуло. Нельзя же быть такой… аморфной! — Юля с трудом нашла нужное слово.
Дочь своей непохожестью на нее стала раздражать Юлю в последнее время.
— Если в этой жизни не царапаться и не кусаться, — говорила она Оле, — то тебя любой может сожрать! И кому такой человек по жизни нужен, что не умеет постоять за себя?
— Ну, мне пока вроде не за что бороться! — слабо отвечала Оля.
— Это только пока! А в жизни всегда есть соперники! По работе коллеги, не дай Бог, у мужа любовница заведется, свекровь будет вмешиваться в твою жизнь, да просто в троллейбусе на ногу наступят! Что, так и будешь молчать?
— Я извинюсь…
— И перед любовницей извинишься?
— Мама,
— Какая ты все-таки инфантильная! А кто тебя кормить будет? — разорялась Юля. — Мы-то с папой не вечны! А сама ты разве на себя заработаешь? Ты же привыкла жить на всем готовом!
«Господи, как же примитивно и одновременно сложно устроена жизнь, — думала Оля. — Выживает сильнейший. Это закон. Зубастый, как мама. Ловкий, как мама». Она наблюдала, как мать перед зеркалом делает упражнения для тренировки мышц рта. Юдин рот то округлялся, будто она произносила звук «о-о-о», то скалился в хищной улыбке-растяжке.
— Да, Ольге не выжить без нас, — констатировала в который раз Юлия и массировала в задумчивости лоб. — Остается одно — делать деньги. Чтобы у дочери был запас. Покупать на ее имя недвижимость. Две квартиры, три дачи, украшения отойдут ей мои. Ничего, если раскрутимся с клиникой, можно справиться!
— По-моему, ты придираешься к ней, — заметил Азарцев. — Девочка спокойная, не такая бешеная, как ты, учится в институте, вовремя приходит домой… Что тебе еще надо?
— Пора уже ей определяться в жизни и становиться самостоятельнее! Посмотришь — другие и вертятся, и крутятся, и сами устраиваются и здесь и там. А наша без понукания — никуда.
— Ты понукай, понукай, да не перегни палку! С подрастающим поколением надо быть осторожнее.
— Ну да! Это с тобой твои родители вечно носились как с писаной торбой! Как же, единственный генеральский сынок!
— Юля! — Азарцев положил на стол нож, которым хотел намазать на булку масло. — Ну что ты за человек! То Тина, то дочь, то родители! Создается впечатление, что ты жить не можешь без того, чтобы кого-нибудь не укусить! У тебя просто бешеный темперамент! Ты бы себе хоть любовника какого-нибудь завела! Все было бы легче!
— Тш-ш! Ты в своем уме? Всюду уши! Я хочу, чтобы люди, работающие здесь, думали, что мы с тобой муж и жена! А укусить мне легче всего тебя. И не понарошку, а вправду! — Юля выставила вперед свои шикарные челюсти и пару раз щелкнула зубами. Азарцев в ужасе отодвинулся от нее.
— Опять эти глупости!
Она придвинулась ближе. Протянула губы к самому его уху.
— Да ты не понимаешь, что ли, что вдвоем гораздо легче людьми управлять!
— У тебя мания какая-то всеми управлять.
— Ну ладно, дорогой, ближе к делу. Да прекрати наконец есть. Ты поправишься и перестанешь влезать в деловой костюм. Придется тебе одеваться в магазине «Три толстяка».
— Ничего подобного. — Азарцев взял из вазы, стоящей на буфетной стойке, большой апельсин и пару бананов. — Мне дома неохота готовить. Я ем только здесь, а после восьми, как рекомендуют все порядочные диетологи, я пищу не принимаю.
— Ну пусть. — Юля теперь даже дрожала от нетерпения, так ей хотелось скорее донести до Азарцева свою гениальную мысль. — . У меня есть конкретное деловое предложение. Оно позволит нам поправить наши дела.
— Да? — без особого энтузиазма сказал Азарцев. — Интересно, какое? — Ему уже ужасно надоел этот разговор с Юлей и хотелось побыть одному. Сесть за компьютер и снова как следует обдумать возможности операции.