Эль Дьябло
Шрифт:
Он засмеялся тихим облегчённым смехом.
– Я хочу сказать тебе спасибо, – довольно сурово сказала Жанна.
– Уже в пятидесятый раз? – картинно закатил глаза Олег. – Может, хватит?
Девушка стиснула пальцами его запястье.
– Я не представляла, что кто-то способен на такие вещи. Ты отказался есть моё сердце, и я навсегда это запомню. Мы с тобой, по сути, были едва знакомы, лишь несколько совместных, пусть и интимных, бесед. И ты собрался пожертвовать ради меня жизнью. В Москве я поняла: люди часто, слишком часто клянутся, – но это пустая формальность. У вас, когда просят что-то у бога, всегда обещают ему вести себя прилично, держать пост, не грешить. Но едва только бог выполняет заветное желание, про клятвы легко забывают. Будь я богом, свалила бы с вашей планеты. Тут не верующие, а сплошное кидалово.
– Супай прожил в фильмах восемьдесят лет, однако не уяснил одну вещь, – как бы невзначай перебирая пальцы Жанны, произнёс Олег. – В кино ты подчиняешься законам киноленты – всё будет так, как оно определено режиссёром. А в фильмах ужасов девственницы всегда выживают – серьёзное правило! – вместе с харизматичным положительным героем. Мы с тобой составляли именно такую пару, и Супай, при всём своём коварстве и мудрости, сей факт не учёл. Перед тем как он привёл тебя, я почувствовал – по закону жанра верёвки внезапно ослабли. И волновался лишь о том, успею ли освободиться в нужный момент, чтобы спасти тебя. Но ты сама подставила гаду подножку, он упал и выронил кинжал… Я, содрав кожу с запястий, вывернулся из верёвок, схватил клинок и ударил Супая. Развязал тебя, и ты тоже ударила… Помнишь, какие у демона были глаза? Он реально не мог поверить, что умирает. Да, плохие парни часто погибают в кино сугубо для вида, чтобы воскреснуть в продолжении. Но для Супая никакого продолжения не будет. И мы с тобой оба отлично знаем почему…
Оба помолчали, грея руки об чашки с кофе.
– Тебя шокировало, что я отрезала ему голову? – улыбаясь, спросила Жанна.
– Ну, так, немного, – откровенно признался Олег. – Я привык всё же: женщины – воздушные создания, миленькие, в лёгких платьицах и с бантиками, а тут ты свежуешь демона, словно мясник. Но я почти сразу тебя понял. Зло в фильмах ужасов надо убить гарантированно, прикончить, разорвать в клочья, иначе оно обязательно воскреснет. Лучше запачкаться с ног до головы в кровище, чем допустить такой вариант: мы идём к выходу, взявшись за руки, а супостат молча поднимается с пола за нашей спиной. Обезглавливание по крайней мере гарантирует: за ближайшую пару часов ничего не случится. Правда, нам вряд ли что-то грозило. Супай был сверхъестественным существом в нашем мире. В киношном он, по сути, превратился в обычного человека. Гораздо больше меня шокировало, что мы сделали потом…
Жанна опустила ресницы:
– Извини.
– Нет-нет, не проси прощения. Ты объяснила, почему мы должны пить его кровь.
– Мне до сих пор неудобно, – пояснила девушка. – Но не считай это вампиризмом или людоедством. Супай выглядел как человек, однако им не являлся. А Великая Праматерь говорила однозначно: артефакты вольны менять направление, искривляя пространство. Ты можешь вернуться к себе домой, а можешь попасть в другой фильм. В чём был прав демон – мы действительно способны на ритуал только втроём и для этого необходимо кровавое жертвоприношение. Двое желающих вернуться должны принести третьего в жертву, вкусить его плоть либо кровь. Вот почему он настаивал, чтобы вы отведали моего сердца. А нам пришлось испить из вен мёртвого Супая. Как предполагала Праматерь, для перемещений между мирами годится либо плод кровосмесительного соития между нашими расами, либо существо, попавшее в кино от вас, но нечеловеческого происхождения. Правило действует давно, едва появились первые гости из вашего мира, – это, судя по всему, случилось сразу же после возникновения синематографа. Ты не мог стать проводником, а я и Супай – да. Очень просто. Я считаю питьё крови отвратительным, но, солнце моё… у нас ведь элементарно не оставалось выбора. Всего по глоточку… для того, чтобы кончился кошмар.
– Знаешь, я до сих пор вспоминаю её вкус, – задумчиво молвил Олег, устремив взгляд в потолок кафе. – Нечто совсем непривычное. Медовая сладость, в то же время привкус морской соли, а язык обожгло, словно от перца. Сначала я чувствовал жуткую тошноту. Но потом меня будто унесло… Мы начали телепортироваться. Ощущение воистину неземное, до сих пор не отпускает. Удивительно – ещё в августе я подумать не мог, что подобные вещи существуют. Забытые человечеством латиноамериканские демоны, кажущиеся прикольными туристическими сувенирами, безраздельно властвуют в подземельях Перу! Сколько всего мы не ведаем о нашем мире, думая, что знаем всё! Другая реальность, другие измерения – если можно запросто провалиться в фильм, то какие ещё миры мы неосознанно оживляем? Книги, компьютерные игры, картины знаменитых художников? Каждое из этих направлений может быть Вселенной, живущей по своим правилам. Я долго буду отходить от последствий.
– Да уж, – усмехнулась Жанна. – Первое, что ты сделал, – это изрубил в капусту статуэтку Супая возле телевизора. Но я тебя понимаю. Мне тоже предстоит к очень многому привыкнуть. В частности, научиться готовить – в порно это не особенно требовалось.
– Ну, кое-чему ты научилась весьма быстро, – подмигнул Олег.
– Удивляюсь, что ты это нормально воспринял, – хихикнула Жанна. – Я думала, ты после Секс-Сити уйдёшь в монастырь. В мужской, разумеется.
Олег перегнулся через стол и поцеловал её в губы.
– Трахни меня, – сказала Жанна. – Брось тут машину, давай на метро. Так быстрее.
Олег достал портмоне, швырнул на стол бумажку, не глядя на номинал. Они вышли на улицу и со смехом нырнули в подземный переход – держась за руки. «Только бы сейчас ничего не случилось, – пронеслось в голове Олега. – Ведь чёрт возьми, бывают же и в жизни хеппи-энды!» Они ворвались в метро. Целовались в вагоне. Доехали, прошли по скрипящему снегу ещё минут двадцать – до квартиры Олега. Чуть не изнасиловали друг друга в лифте. Войдя, даже не заперли дверь на ключ и со страстью любовников-новичков стали срывать друг с друга одежду. Им никто не помешал. И ничего вообще не случилось.
Потому что, блин… Это ж, собственно, и был хеппи-энд.
Эпилог
…Супай дождался, пока экран кинотеатра, показывающий стоп-кадром застывших в поцелуе Олега и Жанну, погас: на тёмной поверхности поплыли титры с именами актёров. Люди справа и слева от него вставали: захватив стаканчики из-под газировки и воздушной кукурузы, они спешили к выходу. Однако демон сидел, развалившись в кресле и весело хрустя попкорном. Ну надо же – эти двое придурков считают, что им достался хеппи-энд! Тем лучше. Много позже оба поймут, что не вернулись в Москву, а находятся в «байопике» – фильме-биографии, снятом про жизнь обычного человека, весьма популярная штука в современном киножанре. Каждый, угодивший в Город Байопиков, начинает жить там своей обычной жизнью: возможно, несколько видоизменённой и приукрашенной, но всё-таки знакомой. А у Олега Смолкина с точки зрения кинематографа и новейшей российской литературы просто обалденная биография: рядовой менеджер провалился в потусторонний мир, сразил чудовище, влюбил в себя красавицу и вернулся домой. Готовый блокбастер. Супай и сам побывал в Городе Байопиков – ему чудом удалось понять, что это не родной Уку Пача, а иллюзия… и выбраться в другое кино. Олег сообразит уж точно не скоро, а Жанне неоткуда узнать, как киношная вселенная отличается от настоящего города. Девушки чуть красивее? Случается. Весёлые неопасные пьяные? Новый год же. Много рекламы на улицах? А когда её тут было мало? Он в Москве всего два месяца, но успел изучить этот мегаполис. Пока не стоит торопиться назад в Уку Пача. Супай обязательно вернётся, но попозже. Он насладится на всю катушку, иссушит город до дна, а затем переберётся в новый. И так – пока не окажется в Перу, не отыщет ходы уака и вновь не воссядет на троне черепов в подземелье. Подумать только, как его заждались подданные.
Для того чтобы попасть из кино в мир людей, всегда требовалось одно.
Тебя обязаны принести в жертву по древнему обычаю. Два человека, один – метис из кино, другой – из настоящего мира, должны взрезать твою грудь ритуальным ножом и испить твоей крови. Только после такой церемонии ты возвращаешься домой, а не в другой фильм. Очень старое изобретение, которым редко пользовались. Даже не вспомнить, кто привнёс этот метод в киношную вселенную, первые фильмы про зомби, чёрно-белые ужастики или боевики с наивными инопланетянами из папье-маше. Супай всегда знал: у него получится. Даже лишённый всех своих магических сил, уникального зла, почти стёртый как личность, демон не становится человеком. А будучи самим собой, хоть и без телесной неуязвимости, можно наворотить многое. Сидя в пустом зале, Супай расхохотался – холодным, безжизненным смехом. О, парень считает себя киногероем. Да кто тебе специально ослабил верёвки на руках, перед тем как идти за Жанной? Кто приволок её на кухню с такими игрушечными путами, что проще бантик развязать, чем от них избавиться? Кто заранее вдолбил нужную мысль в слепую башку Праматери? Кто внушал Жанне на ушко в походе за артефактами на улицах Города Дешёвых Фильмов: зло следует ударить ножом три раза в сердце, а потом отрезать голову и испить его крови, иначе оно восстанет? Они лишь марионетки, актёры в театре талантливого худрука, срежиссировавшего всю пьесу. Он выбрал Олега с Жанной. Он свёл их вместе. Он спланировал роман. И оба послушно принесли демона в жертву – так, как и было задумано им с самого начала. Честное слово, следует попросить себе «Оскар» за сюжет. Впрочем, Супай капитально скромное существо и довольствуется тем, что у него есть. Скоро тут наступает Новый год: по здешним слухам, это весьма масштабное празднество. А он всегда любил празднества, потому что в это время положено приносить жертвы. Москвичи не знают о существовании Уку Пача? Что ж, никогда не поздно их просветить. В чём прикольнее современный мир по сравнению с миром кино? Тут зло всегда побеждает. Миллиардерами становятся последние суки, готовые ради денег жрать друг друга, власть захватывают абсолютно отмороженные ублюдки, а в телевизоре поют безголосые певцы, в то время как таланты подвизаются у микрофона в дешёвых кафе. Это чудесный мир свинства и несправедливости, и он развернётся в меру своих способностей. У него появятся тысячи (если не больше) адептов, поклонники, поклонницы (последние уж обязательно!), даже, может быть, успеют воздвигнуть его храмы. Смысл жизни инкского бога – борьба. Если Супаю удалось стать богом в подземной конкуренции, то уж на поверхности это раз плюнуть. Правда, следует поторопиться – демонические способности на Земле с годами истощаются… Ну что ж, по крайней мере он имеет минимум пару лет праздника перед возвращением в пещеры Уку Пача. Тем более у него новая «одежда» – за 80 лет костюм Алехандро жутко надоел.
Размышления демона прервал недовольный окрик уборщицы:
– Молодой человек! Вы что, до утра рассиживаться собираетесь?
Супай поднялся с кресла и, чеканя шаг, приблизился к кипящей праведным гневом пенсионерке. Посмотрел ей в глаза – та, жалобно всхлипнув, схватилась за сердце. Оставив за спиной упавшую старуху, демон вышел из кинотеатра. Запахивая пальто, он с наслаждением подставил лицо падающим снежинкам. На кинотеатре висел рекламный щит – девушка в объятиях парня, за ними силуэт монстра с горящими глазами и крупные буквы: «Эль Дьябло». Замёрзший дождь… Как это восхитительно прекрасно! Он-то думал, что снег бывает только высоко в горах, а не падает с небес просто вот так на городской улице. Насколько же чудесен в ощущениях настоящий мир, а не фабрика грёз! В кармане зазвонил смартфон, и демон неловко схватил трубку, едва не выронив, – пока не привык к сей странной штуковине, хотя столько раз видел её в кино.