Эль Дьябло
Шрифт:
Глава 6
Ад
(Лима, кинотеатр Casa de Cine, 2 ноября 1931 года)
…Михаил застыл как изваяние, стоя перед дверью в зрительный зал. Лицо Мартинеса залила кровь, в барабане револьвера (проверено дважды) осталось только три пули. Он страшился заглянуть внутрь – ибо не знал, что увидит. Из пятидесяти человек, вошедших вместе с ним в центр города, в живых остался только он один. Демоны Уку Пача ждали их. Когда жуткое существо схватило первого полицейского и оторвало ему голову, прохожие только засмеялись: да тут спокон веку такое творится на diablada, все уверены, что голова из папье-маше, а кровь – загустевший томатный сок. Никто не понял – это не раскрашенные маски нерождённых, а настоящие лица. Вместе с Супаем на поверхность прорвалось древнее подземное зло, и теперь демоны утоляют свой голод – именно в те дни, когда им раньше позволялось гулять по Земле. Монстры безвылазно просидели в подземельях четыреста лет и, ясное дело, обезумели от жажды. Михаил
Двери заведения оказались гостеприимно открыты.
Он вошёл и сразу же поскользнулся в крови – едва не упал на спину. Прямо в вестибюле валялись охранник и «кондуктор» – так в Перу называли билетёров. У охранника не было глаз (лишь две красные ямы на лице), кондуктору же повезло ещё меньше – у трупа отсутствовала голова. Рядом с буфетом лежали тела официанток и пятерых посетителей – по виду, опоздавших на сеанс. Михаил подбежал к двери в зал и… переминается там с ноги на ногу уже минут десять. Из-за створки виден тусклый свет, похоже, внутри показывают фильм. Пальцы стиснули бесполезный револьвер.
Вашу мать, вот что ему делать дальше?
– Заходи, – послышался спокойный голос из глубин зала. – Я знаю, ты давно тут.
Михаил даже не подумал сопротивляться. Приглашение звучало как приказ, и оно было настолько уверенным, словно у дверей, добродушно улыбаясь во весь рот, стоял хлебосольный хозяин. Мартинес шагнул внутрь и сразу почувствовал знакомое по выезду к первой кукле хлюпанье под ногами. «Опять кровь», – холодея, подумал эль капитано и ничуть не ошибся. Как и ожидалось – зал полон трупов зрителей. Он скользнул взглядом по мертвецам. Пожилой человек в очках, девушка во фривольной шляпке закатила глаза (видны только белки) и оскалила зубы, словно хочет кусаться, семья с тремя детьми: мать неловко заслоняет своих кровинушек от гибели, компания сбежавших с уроков гимназистов с неестественно белыми лицами. Судя по виду, большинство рассталось с жизнью мгновенно, не успев понять, что происходит… Мертвецы сидят, уставившись на экран, будто продолжают наслаждаться кино. А что у нас сегодня по расписанию? Ага. Похоже, демонстрируется один из самых известных фильмов Мэри Пикфорд – «Маленькая принцесса». И смотрит его некто, сидящий посреди зрительного зала с покойниками, причём с крайним интересом. Михаил рассчитывал встретить здесь Алехандро или Родриго, но его надежды развеялись. Сразу, как он осознал: голос, позвавший в зрительный зал, ему совсем не знаком. Существо говорило на грамотном, литературном испанском с кастильским акцентом.
– Я, в общем-то, не ждал, что ты придёшь, – меланхолично заметил Супай.
Тварь с рогами повернула к нему красное лицо, и Мигель передёрнулся. Властитель Уку Пача был таким уродом, что затмевал любое чудовище, когда-либо созданное режиссёрами кино. Тень улыбнулась – с клыков провисла мутная слюна, блеснувшая в свете проектора. Михаил тяжко вздохнул и убрал револьвер за пояс.
– Похвально, – с одобрением сказало чудовище. – Ты сегодня удивляешь меня вторично. Как я понимаю, тебе известно, кто я такой? Жаль, сейчас не время инков. Раньше мои подопечные ежегодно устраивали подобный кавардак в Куско, да и по всей Тивантинсуйю, и это сходило им с рук. Или с копыт? А, не важно. В дни соединения Уку Пача и Кай Пача испанцы пытались бороться с моим народом, пока не поняли – перспективы нет. И тогда они завалили выходы… Просто и гениально… Если бы не зов тех двух прекрасных юношей, я не обрёл бы нужную силу. Я знал, что после прорыва из Уку Пача появятся недовольные, и попросил слуг, пришедших со мной через разлом в Корпус Кристи, обеспечить безопасность нашей беседы с приятными молодыми людьми, а заодно и пообедать. Хотя, раз ты пробрался сюда, демоны сожрали не всех – грустное упущение. Но в этот особенный день я не стану никого наказывать. Поверь, о человек, сегодня Супай – воплощение вселенского добра и милости.
Мигель ещё раз оглядел зал, полный трупов.
– Охотно верится, – согласился он.
Ласковая улыбка тронула губы Тени.
– Ты мне нравишься, – сообщил демон.
– Я польщён, – небрежно ответил Михаил. Инстинкт подсказывал ему, что в присутствии Супая так и надо держаться – спокойно и независимо, – возможно, монстр оставит его в живых. Умереть он мог в любую секунду – и отдавал себе в этом отчёт. – Может, поведаешь мне тогда, куда ты дел двух юношей, обеспечивших нужный зов?
– Этих, что ли? – Супай безразлично кивнул на подмостки. – Иди, полюбуйся.
Михаил подошёл ближе и сразу увидел оба трупа. Родриго лежал на спине, протягивая руку в сторону экрана, – на груди виднелись широкие раны, кровь уже загустела. Рядом с ним застыл Алехандро – на боку, неестественно вывернув голову. Повреждений на туловище эль капитано не увидел, однако сомнений не оставалось: этот тоже мёртв. Несмотря на всю опасность ситуации, Михаил не сдержал усмешки. Ирония судьбы. Художник и Подмастерье убили десятки девушек, скрылись от полиции, пожертвовали всем ради своей единственной любви. А на финишной прямой с ними расправился тот, кого они вызвали себе на помощь. Воистину, демоны не соблюдают правил игры. Ты никогда не знаешь, как они поступят… Сейчас он тоже не знает.
Он присел на корточки рядом с трупом Алехандро, повернул к себе лицо мертвеца.
Остекленевшие глаза смотрели в потолок. В зрачках не было страха – лишь покорность.
– Удивительно, – произнёс Михаил, выпрямившись.
– Разве? – фыркнул демон.
– Они буквально из кожи вон вылезли, чтобы услужить тебе. Пролили кровь многих девушек. Молились на тебя, как на Иисуса Христа. И что получили взамен?
– Иисус Христос – это кто? – с любопытством осведомился Супай.
– Да не важно, – пожал плечами Михаил, чувствуя, что понадобятся чересчур подробные и, главное, длительные объяснения, выдавать которые он сейчас не очень-то готов.
– Ладно, – легко согласился Тень. – Так вот, касаемо твоего вопроса, человек. Вообще-то, это было всегда. Люди, обратившиеся к богам и нерождённым Уку Пача, не получали ничего, кроме смерти. Во-первых, мы не любим, когда нас беспокоят по мелочам, даже путём кровавых жертв… А дела вашего мира для нас – самые настоящие мелочи. Во-вторых, мы милостиво принимаем подношения, просто чтобы не убивать людей наверху: в их же интересах всегда держать богов подземного мира сытыми. С чего ты взял, что мы хоть единожды выполняли желания тех, кто совершал для нас «обряд крови»?
Мигель почувствовал сильное головокружение.
– Как тебя понимать? – устало спросил он. – А Инка Атауальпа? Инка Манка? Франсиско Писарро? Диего де Альмагро? Эти люди совершили кровавые жертвоприношения нерождённым и богам Уку Пача по правилам, получив взамен власть, пусть и кратковременную… А после недолгого упоения ею они погибли. Я не ошибаюсь?
Супай поднялся во весь рост – он оказался выше, чем ожидал Мигель. Демон двинулся к нему, расшвыривая мешавшие трупы. Оказавшись рядом, Супай навис сверху, разинув клыкастую пасть, – как анаконда над жертвой. Михаил учуял смрад, исходящий изо рта монстра: мимо протянулись нити слюны – на вид вязкие, словно клейстер.
– Атауальпа? – переспросил демон. – Да, он побывал в Уку Пача. Человек, весь вопрос в следующем. Тот, кто приходит, – наш проводник в ваш мир. Мы надеваем его тело, как одежду, получаем его лицо и дальше делаем то, что нам заблагорассудится… Например, демоны обожают соревноваться друг с другом на Земле в новом обличье, это разновидность спортивных состязаний. Выбравшись из Уку Пача, мы убиваем родственников и друзей человека, осуществившего зов, – иначе они заметят изменения. Так, один из нерождённых захватил власть в теле Атауальпы, умертвив своего брата, аналогично и я поступил с братом Франсиско Писарро. Проблема в другом: могущество демона крайне непостоянно, со временем оно исчезает, и мы становимся совершенно обычными существами. Я примерил тело Писарро и в его образе уничтожил под Куско армию убийц-призраков Инки Манка, коим овладел другой нерождённый. Триумф длился недолго, я был изгнан из Куско Диего Альмагро – конкистадором, также одержимым демоном Уку Пача. Вскоре я расправился с ним, отрубил Альмагро голову на центральной площади, но и мне оставалось мало – через три года меня прикончили свои же в результате заговора. Когда умирает оболочка, демон остаётся в живых – и в качестве духа отправляется назад, в Уку Пача. Мы можем даже сохранить внешность: последние четыреста лет я таскал личину Франсиско Писарро. К чему нам ваше бытие? Понимаешь, человек, в Уку Пача нет настоящей жизни, это же царство мёртвых. Только на Земле – интриги, власть, любовь, развлечения… А у нас что? Со скуки дохнем, хотя и так уже трупы. И вот представь, – он кивнул через плечо на тела Алехандро и Родриго, – для меня не имеет значения, какое там радужное будущее они себе вообразили и набор каких желаний я, по их мнению, обязан был выполнить взамен куколок. Хотя признаюсь – ребята меня заворожили… Сидя в подземелье, я представить не мог, что в нынешнем времени появится настолько необычная вещь, как синематограф.