Эль Корасон
Шрифт:
– Здесь есть все, что необходимо для жизни. В спальне - платяной шкаф, твои костюмы висят там. Есть отдельная ванная комната, дверь в нее ведет тоже из спальни. Шнур над кроватью - для вызова слуг, не стесняйся дергать несколько раз, эти бездельники обычно спят или шляются где попало. Вот здесь - внимание!
– бар. Выбор напитков, как видишь, достоин ресторации Палкина. Если захочется холодного оранжада, дергай шнур - принесут прямо с кухни. Там, между прочим, стоит настоящий аппарат Одифрена, так что продукты всегда свежайшие. Впрочем, вечером ты сам убедишься. Хозяин
– По поводу моего приезда?
– удивился капитан.
– Что ж ты про меня наговорил?
– Не волнуйся, Юра, ты здесь ни при чем. Вечером прибывает некто фон Корф, важная шишка из германского посольства. У них с грандом секретные коммерческие дела…
Стеллецкий достал из бара пузатую бутылку и плеснул в стаканы прозрачной, терпко пахнущей жидкости. Протянул один Анненкову.
– Ну, со свиданьицем, Юрка! Вот уж не чаял, что встретимся! Капитан опрокинул свой стакан и скривился.
– Чем это ты гостей потчуешь, Ник? Самогонкой, что ли?
– Зачем самогонкой?
– обиделся Стеллецкий.
– Натуральная писка. Та же водка, только виноградная, вроде итальянской граппы. Одичал ты в странствиях, Юрка, потерял нюх…
– Нюх-то я как раз не потерял… - Анненков повел носом над пустым стаканом и скривился еще раз.
– А водки нормальной у вас здесь, конечно, не держат?
– Да откуда здесь водка! Пшеницу-то никто не растит…
– Ничего, - капитан скинул куртку, отстегнул ремень с пистолетами, аккуратно повесил его на кресло.
– Я из Штатов привез пару бутылок «Смирновской», вечерком раздавим. Вот что, ты допивай свою писку, а я сейчас, с твоего позволения, приму ванну.
Пока ванна наполнялась горячей водой, Анненков, не спеша, разделся перед зеркалом, присел на обтянутую зеленым бархатом козетку, вытянул левую ногу и помассировал ее. Левой ноге капитана хронически не везло. В германскую войну Анненков сломал ее, упав с лошади; при обороне Перекопа на нее плеснуло горящей нефтью; в Марселе верткий, как угорь, алжирец ударом подкованного ботинка выбил капитану мениск. Излишне уточнять, что пуля нью-орлеанского гангстера, разумеется, тоже попала в левую икру. Порой ногу начинало ломить так, что капитану хотелось ампутировать ее и заменить протезом из кожи и дерева. Но сейчас, благодаря тому, что последние километры пути Анненков проделал верхом и не давил постоянно на педаль сцепления, дела обстояли вполне прилично.
Он забрался в ванну, с наслаждением вытянулся в полный рост, закурил толстую кубинскую сигару и некоторое время лежал без движения, лениво стряхивая пепел в массивную бронзовую пепельницу на высокой ножке. Когда сигара была выкурена почти до конца, в дверь коротко постучали и на пороге появился полковник Стеллецкий - без пиджака, со стаканом в загорелой руке.
– Вылезай, Юрка, - не терпящим возражений голосом заявил он.
– Хозяин вернулся.
3.
Дон Луис Серра де Легисамо, владелец поместья «Холодная гора», был полноват, но подвижен. Чертами бледного лица он напоминал древнего римлянина - твердый подбородок, прямой нос, крутая линия надбровных дуг. Иссиня-черные, зачесанные назад волосы пятнала седина - оттого дон Луис напомнил капитану любимого отцовского пса, спаниеля Ратмира: окрас «перец с солью».
– Месье Анненкофф, - почему-то по-французски обратился он к гостю, - добро пожаловать в мой скромный chateaux. Очень рад вашему приезду, месье Стеллецкий много о вас рассказывал…
Рукопожатие оказалось неожиданно крепким - Анненков даже поморщился.
– Это большая честь для меня, - ответил он, сразу переходя на испанский.
– Я поражен красотой вашей усадьбы…
– Бросьте, - рассмеялся дон Луис.
– Вы же еще ничего не видели… Впрочем, Ланселот уже доложил мне, как лихо вы расправились с бандой разбойников у моста.
Стеллецкий кашлянул.
– Это, скорее всего, та самая шайка, что сожгла дом падре Карта-ги. Мерзавцы, сброд…
– К сожалению, в наших краях сейчас неспокойно, - словно извиняясь, проговорил де Легисамо.
– Именно поэтому я и попросил Ника разыскать надежного и опытного офицера, которому можно доверить охрану поместья. Впрочем, о делах мы поговорим позже. Пойдемте, господа, я представлю сеньора Анненкова дамам.
Дамы обнаружились в гостиной. Стройная брюнетка с точеной фигурой и пышной волной рассыпающихся по плечам волос и тоненькая голубоглазая блондинка в розовом платье. При взгляде на нее капитан ощутил какое-то неясное беспокойство - будто бы он уже встречал раньше эту блондинку в розовом, но никак не мог вспомнить, где и при каких обстоятельствах.
– Моя жена Мария, - представил ее хозяин.
– Мария, это сеньор Анненков, о котором ты уже, несомненно, слышала от Ника. Еще один твой соотечественник, дорогая… Да-да, Мария у меня тоже русская, ее родители переехали в Южную Америку еще до войны с немцами.
– Очень рада, сеньор Анненков, - Мария улыбнулась, показав ослепительно-белые, ровные зубы.
– Я почти не говорю по-русски, совсем все забыла…
Акцент у нее и вправду был ужасный.
– Что вы, - капитан поймал ее тоненькую ладошку, поднес к губам и осторожно поцеловал.
– Мне кажется, я вновь очутился в салонах Санкт-Петербурга!
– Это заслуга Ника, - Мария кокетливо стрельнула глазками в Стеллецкого.
– Он заставляет меня упражняться в русском языке ежедневно!
– Теперь у тебя будет еще один собеседник, сердечко, - мягко перебил ее дон Луис, беря Анненкова под локоть и подводя его к брюнетке.
– Познакомьтесь, это моя кузина, сеньорита Миранда Эстефания Гарсия Кордеро.
Сеньорита Миранда протянула капитану узкую, унизанную золотыми браслетами руку.
– Вот и новая жертва «Холодной горы», - без улыбки произнесла она, вглядываясь в лицо Анненкова своими непроницаемо-черными глазами.
– Вы, должно быть, не знаете, сеньор: каждый, кто попадает сюда, остается здесь навсегда. Это место проклято.
«Ого!
– подумал капитан.
– Эк она сразу!»
– Не сомневаюсь, - сказал он, прикладываясь к ручке Миранды.
– Куда можно, уехать от таких божественно прекрасных женщин?