Элак из Атлантиды
Шрифт:
Дрожь потрясла тело Каркоры, оно конвульсивно изогнулось.
Из бьющегося сердца расползалась лужа крови, покрывая уродливое туловище, и вскоре Каркора утратил свой цвет, стал красным, как сияние заходящего
В ту же секунду земля под ногами Элака вздрогнула, и он почувствовал, что какая-то сила тащит его назад. Еще на мгновенье ему показалось, что он смотрит издалека на пик и башню среди заснеженных горных вершин, видит, как скалы раскачиваются, а зловещая гора с грохотом рушится.
А затем черная завеса легла на его сознание. Он увидел смутный белый овал, который постепенно становился отчетливее и наконец превратился в лицо Ликона, который, склонившись, подносил к его губам наполненный до краев кубок.
– Пей!
– торопил он.
– Пей, сколько сможешь!
Элак повиновался, но после нескольких глотков оттолкнул кубок. Пошатываясь, поднялся он на ноги.
Они находились на перевале Врат. Вокруг отдыхали солдаты Цирены, тут и там виднелись раскрашенные голубой краской воины Аменалка.
Далан стоял рядом и задумчиво смотрел на него.
– Только одна вещь могла спасти тебя в крепости Каркоры, - сказал он.
– Только одна...
– И она была мне дана, - угрюмо ответил Элак.
– Каркоры нет.
Жестокая улыбка исказила узкие губы друида.
– Да погибнут так все враги Мидера, - прошептал он.
– Мы победили, Элак, - вмешался Ликон.
– Армия Кириата бежала, когда ты убил Сефера. Боги, ну и жажда же у меня!
Элак не ответил. Его хищное лицо было угрюмо, глаза смотрели печально. Он не замечал знамен с драконом, развевающихся на ветру, не вспоминал о драконьем троне Цирены. Он вспоминал тихий голос, с тоской говорящий о полях и огнях земли, узкую нечеловеческую ладонь, показавшуюся из-за занавеса... морскую колдунью, которая погибла, чтобы спасти мир, не бывший ее миром.
Тень ушла из Атлантиды; Золотой Дракон по-прежнему владел Циреной под дланью великого Мидера. А в затопленном городе тени будут вечно плакать о дочери Посейдона.