Элантрис
Шрифт:
Маленький принц не понимал, как близко подошел к смертному порогу. Но ему запомнились боль и момент облегчения, когда она исчезла. Он помнил красоту города и его обитателей. Когда они покидали Элантрис, Йадон грубо отозвался об элантрийцах, и Раоден яростно заспорил с отцом. Это был первый случай, когда он занял противоположную будущему монарху позицию. Первый, но далеко не последний.
Стоило принцу показаться на пороге своей комнаты, Саолин оставил пост у дверей и как тень последовал за ним. За последнюю неделю солдат набрал добровольцев и сколотил из них отряд телохранителей.
– Меня радует твоя забота,
– Лорду не пристало появляться без почетной гвардии, господин Дух, – объяснил вояка. – Вам не следует расхаживать по городу одному.
– Я не лорд. Я простой вожак. К тому же у нас в Элантрисе не будет знати.
– Понимаю, милорд, – кивнул Саолин, не замечая противоречия собственным словам. – Но тем не менее в городе таятся опасности.
– Как скажешь. Как продвигается посев?
– Галладон закончил пахать и набрал команды, которые займутся севом.
– Мне не следовало так долго спать. – В окна часовни лился свет, и солнце стояло уже высоко.
Раоден вышел на улицу и направился по чисто подметенной, выложенной камнями дорожке в сады; Саолин следовал за ним по пятам. Кахар и его работники отмыли камни, а Дахад, каменщик из шайки Таана, уложил их ровными рядами. Сев шел полным ходом. Галладон внимательно следил за работами, не стесняясь указывать на ошибки, хотя в целом он выглядел умиротворенным и довольным жизнью. Некоторые люди становились фермерами по необходимости, но дыол наслаждался своим призванием.
Раодену ясно припомнился первый день их знакомства, когда ему пришлось подкупить Галладона ломтем сушеного мяса. Тогда его друг едва держал боль в узде и не раз пугал принца. Сейчас от прежних вспышек не осталось и следа. В спокойном взгляде и осанке Галладона читалось, что он нашел свой «секрет», как называл это Кахар. Дьюл полностью владел собой; Раодену оставалось опасаться только самого себя.
Его планы работали лучше, чем ожидалось, но только в том, что касается остальных. Принц принес своим последователям душевное равновесие и цель в жизни, но оказался бессилен сотворить такое же чудо с самим собой. Его мучила неотступная боль; стоило ему проснуться поутру, как она начинала атаку и не покидала его до сна. Казалось бы, его вела более далекая цель, чем прочих, и Раоден твердо намеревался победить. Он не проводил в праздности ни единой минуты, но ничего не помогало. Боль продолжала нарастать.
– Милорд, берегитесь! – прокричал Саолин.
Раоден подпрыгнул от неожиданности и обернулся на крик. Из темного переулка прямо на него мчался рычащий от ярости элантриец с оголенной грудью. Принц едва успел отшатнуться, когда дикарь замахнулся ржавым железным прутом, нацелившись ему в лицо.
Перед глазами Раодена сверкнула отточенная сталь, и клинок Саолина отбил удар. Нападающий на мгновение запнулся, пытаясь изготовиться к бою с новым врагом. Но он двигался слишком медленно. Меч в руке Саолина пронзил его живот, а на обратном взмахе отсек голову. Крови не было.
Труп рухнул на землю, а солдат поднял в салюте клинок, одарив Раодена ослепительной улыбкой, в которой не хватало зубов. И тут из-за поворота хлынула волна вопящих громил.
Раоден попятился.
– Саолин, не надо! Их слишком много!
К счастью, крик услышали новобранцы Саолина. Через секунду на подмогу пришли четверо бойцов,
Банда Шаора оказалась многочисленной, но ярость ее членов не могла справиться с военной выучкой. Они нападали поодиночке, а злость ослепляла их, мешала думать. За считаные минуты битва завершилась; несколько оставшихся в живых громил поспешно отступили.
Саолин аккуратно очистил клинок, и по его знаку солдаты повернулись и вместе отсалютовали принцу.
Сражение произошло так быстро, что Раоден не успел испугаться.
– Молодцы, – только и сумел выговорить он.
Рядом с ним Галладон наклонился над обезглавленным телом первого врага.
– Должно быть, они прослышали, что у нас есть зерно, – проворчал он. – Бедняги руло.
Раоден сдержанно кивнул, осматривая павших. Четверо лежали на земле, зажимая раны, которые для неэлантрийцев оказались бы смертельными, и мучительно стонали. Принца кольнуло сочувствие: он знал, как им больно.
– Так продолжаться не может, – тихо произнес он.
– Не вижу, как их можно остановить, сюл. Это люди Шаора – даже он не в состоянии держать их в узде.
Раоден покачал головой.
– Я не собираюсь спасать элантрийцев, а потом оставить их сражаться друг с другом до конца жизни. И я не хочу строить наше общество на крови. Возможно, люди Шаора забыли, что такое быть людьми, но я помню.
Дыол нахмурился.
– С Каратой и Аанденом у тебя был шанс, пусть даже шаткий. Но Шаор совсем из другого теста, сюл. В его шайке не осталось ни капли человеческого; ты не сумеешь договориться с ним.
– Тогда я верну им способность договариваться, – упрямо ответил принц.
– Как ты намереваешься это сделать?
– Найду способ.
Раоден опустился на колени рядом с мертвецом. Ему не давало покоя ощущение, что не так давно они встречались. Принц не мог сказать с уверенностью, но ему казалось, что это один из людей Таана, которых он убеждал во время вылазки Дэйша.
«Значит, слухи не врут». – У Раодена перехватило дыхание. Многие из банды Таана присоединились к нему, но ходили сплетни, что еще больше перекочевало в район рынка и нашло дорогу к Шаора. Такая версия казалась правдоподобной – ведь следовали же они за Аанденом, которого с первого взгляда можно было признать по меньшей мере неуравновешенным. До дикарей Шаора тут уже было недалеко.
– Господин Дух, – неуверенно спросил Саолин, – что будем с ними делать?
Раоден с жалостью оглядел раненых.
– Они больше не представляют для нас угрозы. Отнесем их к остальным.
Вскоре после успеха с бандой Аандена и последовавшего за этим пополнения рядов собственного отряда Раоден приступил к задаче, которая не давала ему покоя с самого начала. Он принялся подбирать сломленных болью элантрийцев.
Он находил их на улицах и в канавах, обыскивал разрушенные и целые дома, стремясь подобрать всех до последнего. Город был огромен, а помощников у принца было немного, но они успели найти уже сотни измученных людей. Их сносили во второе отчищенное Кахаром здание: просторный открытый дом, который первоначально Раоден собирался использовать для общих сборов. Терзания хоедов от этого не уменьшились, но по крайней мере они страдали в сносных услових.