Элайзабел Крэй и Темное Братство
Шрифт:
Грохот пистолета Таниэля эхом прокатился по сонным улицам. Выстрелом чудовище отбросило в сторону от жертвы, но его страшные клыки все же успели полоснуть женщину по голове. Испустив пронзительный крик, леди свалилась на тротуар и откатилась к мостовой. По ее лицу и полуобнаженной шее потекли струйки крови.
Монстр повернул к Таниэлю свою страшную голову и уставился на него немигающим взглядом. Таниэль не верил своим глазам. Тот, кого он видел перед собой, просто не мог существовать в реальности.
Живоглот.
Ребенком Таниэль часами простаивал у резных деревянных фигур в
Живоглот был огромным, неуклюжим и жирным монстром, с неестественно развитой мускулатурой и приплюснутым лбом, низко нависающим над маленькими злобными глазками. Его по-жабьи широкий рот был полон острых медных зубов, на которых переливались блики света от уличных фонарей. Монстр казался нелепой и жуткой карикатурой на человека. Таниэль поймал себя на том, что с нетерпением ждет подмоги — должен же был кто-нибудь услышать его выстрел и поспешить на выручку.
Из глотки чудовища вырвалось раздраженное рычание. Живоглот готовился расправиться с обидчиком. Выстрел Таниэля его только разозлил, не причинив никакого видимого вреда, хотя охотник готов был поклясться, что пуля попала в невероятно толстую шею монстра.
Живоглот оттолкнулся от земли и бросился на него, наклонив голову, как разъяренный бык. Таниэль прицелился и выстрелил ему прямо в лицо. Чудовище резко дернулось, как если бы его ударили в переносицу тяжелым молотом, его подбросило вверх, и оно тяжело плюхнулось на холодные булыжники мостовой. Таниэль поспешил достать из кармана длинную связку амулетов: свернутая кольцом и укутанная в солому змеиная кожа, перья сокола, изображение дурного глаза на кусочке коры — всего десятка два магических оберегов. Набор этот являлся передним рубежом обороны любого истребителя нечисти и почти всегда срабатывал при столкновениях с неизвестным противником. Здесь были собраны амулеты, в прошлом принесшие существенный успех в сражениях с традиционными разновидностями чудовищ. Согласно теории, хотя бы один из множества этих предметов должен был оказать пагубное воздействие на любого прежде не встречавшегося врага.
К тому моменту, как Таниэль взял это оружие на изготовку, Живоглот успел подняться на ноги. Сердце выпрыгивало у охотника из груди, ладони стали липкими от пота. На лице чудовища не осталось никакого следа от пули. Но ярость монстра не знала границ. Как и при первой своей атаке, Живоглот наклонил голову и с ревом бросился вперед. Таниэль отступил в сторону, и враг пронесся мимо него. Но Таниэль недооценил быстроту реакции чудовища, а также и то какими скользкими стали булыжники от ночных испарений, принесенных ветром с поверхности Темзы. Нога охотника вдруг подвернулась и он со всего размаху полетел наземь, мысленно взмолившись, чтобы удача не отвернулась от него.
На сей раз она оказалась на его стороне: в падении он успел набросить на толстую шею Живоглота связку амулетов. Стоило только Таниэлю коснуться локтями твердой поверхности булыжников, как он почувствовал кожей лица и рук мощное теплое дуновение, услыхал негромкий шелест и увидел короткую вспышку яркого света. Амулеты не подвели и на сей раз. Послышался протяжный звериный вой, исполненный боли и ярости, который неожиданно и резко оборвался на самой высокой ноте. В следующую секунду Таниэль уже был на ногах.
На поблескивающих от влаги булыжниках валялась связка амулетов, некоторые из них потемнели и слегка дымились. От Живоглота не осталось и следа.
— Таниэль! — раздался из переулка крик Кэтлин, и вот она уже подбежала к нему в сопровождении Карвера. Следом за ними неслись двое подданных Кротта. Всех их привлек к месту сражения звук пистолетных выстрелов.
Охотник мотнул головой. Судя по тому, что его охотничья интуиция умолкла, поединок окончился гибелью Живоглота. И тогда наконец Таниэль бросился к женщине, о которой совсем было позабыл в пылу сражения. Он принялся проверять ей пульс, остальные обступили их.
— Ты как? — выдохнула Кэтлин. — Что это…
— Обо мне не беспокойся, — резко прервал её Таниэль. — Видишь, она пока еще жива. Значит, у нас есть надежда. Шакх-морг не может считаться завершенным, пока в ней теплится жизнь.
— Врача сюда! Быстро! — рявкнул Карвер, оборачиваясь к нищим. Тех словно ветром сдуло.
Таниэля начало трясти. Теперь, когда все было позади, он ощутил во всем теле предательскую слабость и еле держался на ногах. Кэтлин, бросив на него беглый взгляд, покачала головой и молча подставила ему плечо, на которое он тотчас же оперся.
— Это был Живоглот, — без всякого выражения произнес он.
— Живоглот?!
— Еще ребенком, когда мне случалось проснуться ночью и надо было… посетить ванную, я шел туда длинным темным коридором…
— Знаю, знаю! — перебила его Кэтлин. — Нельзя оборачиваться больше двух раз.
— Ребята распевают такую песенку-считалку, — кивнул он, — Живоглот, Живоглот за тобой идет, оглянешься в третий раз, он тебя убьет…
— …Зажмурься и замри, сочти до десяти, и ты его тогда заставишь прочь уйти, — с улыбкой Докончила Кэтлин.
Таниэль провел ладонью по лицу.
— Откуда он мог здесь взяться, Кэтлин? Он — персонаж сказок. Которые появились гораздо прежде, чем нечисть. Как он попал в реальный мир?
Прежде чем она собралась с ответом, позади него раздался звук шагов Карвера.
— Таниэль, — недоуменно произнес детектив. — Где же Элайзабел?
Охотник почувствовал, как почва уходит у него из-под ног. В пылу погони он совсем позабыл про девушку. Ему представлялось, что она последует за ним и будет держаться где-то рядом. И только теперь ему припомнилось, что он ни разу ее не видел с той самой минуты, как погнался за Живоглотом.