Ельцин
Шрифт:
Но депрессия не наступила…
Ослабевший рубль благотворно подействовал на многие отечественные предприятия. Их продукция неожиданно стала конкурентоспособной. Однако положительные результаты дефолта сказались лишь спустя несколько месяцев.
Правительство же «молодых реформаторов» под свист и улюлюканье ушло в отставку.
Помню, как ехал в машине на работу (опаздывал, заплатил таксисту последние деньги) и слушал по радио комментарий какого-то модного ведущего. Он был разъярен, назвал правительственных экономистов, Кириенко и прочих «молодыми подонками».
И я подумал: за что уж так-то? Ведь эти люди возглавляли экономику какие-то считаные месяцы. Да
Однако мрачнейший общественный резонанс дефолта больно ударил и по репутации президента Ельцина. Политические последствия его были и вовсе не предсказуемы.
Сергея Кириенко, 20 августа прилетевшего из командировки, встречал в аэропорту глава кремлевской администрации Валентин Юмашев. Кириенко произнес тогда не очень гладкую в стилистическом смысле фразу: «Понимаю, что своими действиями… топлю президента…»
Но по смыслу она была точной. Кириенко уже давно морально был готов к отставке. События августа лишь подтолкнули этот сценарий. Вместе с Кириенко из правительства ушел и Борис Немцов, хотя Ельцин все же предлагал ему остаться. Кириенко попрощался с Б. Н. в его резиденции, в Горках.
На следующий же день Ельцин выступил с телеобращением. В нем он попытался объяснить народу природу кризиса — кризис мировой, не чисто российский, призвал к спокойствию и порядку, объявил о том, что исполняющим обязанности премьера становится Виктор Черномырдин и, через паузу, обозначил мотивы своего выбора: «Сейчас стране нужны те, кого принято называть политическими тяжеловесами…»
Почему Ельцин в августе 1998 года принял такое решение? С чего вдруг ему опять потребовались «тяжеловесы»? Ведь отставка Черномырдина весной того же года была принципиальной, продуманной, выношенной?
Решение Ельцина одни признают «паническим», другие «вынужденным».
Рискну предположить, что поначалу Ельцин не оценил значение финансового кризиса 1998-го.
С 1991 года Россия пережила немало подобных моментов, когда круто взлетал вверх курс доллара, на рынке царили панические ожидания, население готовилось к худшему. Для него это был еще один, пусть болезненный, неожиданный, неприятный, но в целом не выходящий за рамки допустимого финансовый переплет, и эту оценку поддержали все ведущие экономисты.
Он считал, и во многом справедливо, что ситуация в экономике сейчас, в 1998 году, значительно лучше, чем, скажем, в 1992 или в 1994-м. Что кризис во многом надуманный, не отражающий общих позитивных тенденций. И что усилия «нового-старого» премьера, который за несколько месяцев сможет стабилизировать ситуацию — естественно, путем договоренностей, административного нажима, введения особого режима финансовой дисциплины, — позволят всё вернуть к прежней точке, к прежнему курсу реформ. И в конечном итоге — вернуть в правительство тех, кто эти необходимые для страны реформы будет проводить.
«План Ельцина», глобальный экономический и политический план, не мог зависеть от сиюминутных, пусть и очень тяжелых обстоятельств. Президент хотел продолжать его реализацию. Проще говоря, он был уверен, что о кризисе забудут максимум через полгода и в правительство снова войдет обойма молодых реформаторов — если не Кириенко с Немцовым, то другие люди, новые, а возможно, что и старые испытанные бойцы — Чубайс, Федоров и т. д.
Но получилось иначе.
Когда Ельцин впервые, в сентябре, представил на утверждение в Думу кандидатуру Черномырдина, стало почти
А главное — эта решимость депутатов слишком точно резонировала с общим настроением. С тоном статей и комментариев, с чувствами людей, оказавшихся в пиковой ситуации, — ведь домашний бюджет и сбережения «зависли» и никто не мог сказать точно, когда именно банки разблокируют счета.
Кроме самой Думы, где тон задавали коммунисты, в эту политическую игру включился и Совет Федерации. Одну из первых ролей в оппозиции Черномырдину неожиданно сыграл московский мэр Юрий Лужков.
Журналист Леонид Млечин пишет:
«Черномырдин с удовольствием принял предложение Ельцина, но поставил Борису Николаевичу свои условия. Он получает значительно большие полномочия, чем прежде, а президент соглашается ограничить свою власть… Он должен был получить поддержку Думы и брался добыть для оппозиции то, чего она тщетно добивалась много лет, — отказа президента от своего всевластия. Он полагал, что это предел мечтаний оппозиции — конституционная реформа, передел полномочий в пользу Думы и правительства. Черномырдин предложил основным думским фракциям подготовить политическое соглашение. Если президент его подписывает, то Дума автоматически утверждает Черномырдина» [32] .
32
Иначе излагает эти события журналист Олег Мороз: «Основную цель политического соглашения, каким ее видит Дума, разъяснил спикер нижней палаты Селезнев:
— Его смысл в том, что президент должен гарантировать, что правительство, которое будет сформировано на коалиционной основе, не будут без конца дергать, что премьер-министр будет располагать всеми полномочиями по руководству кабинетом, сам будет определять его кадровый состав.
Селезнев также добавил, что он и его коллеги намерены обратиться к президенту, чтобы он сам внес поправки в Конституцию, усиливающие роль правительства.
…В конце концов, вроде бы удалось подготовить проект соглашения, в котором отсутствовало требование изменить Конституцию, хотя и подразумевалось, что должен быть “начат процесс пересмотра” Основного закона, а также содержалось требование изменить некоторые другие законодательные акты. Этот проект как будто был приемлем для всех. Однако в последний момент, накануне голосования в Думе по кандидатуре Черномырдина, коммунисты заявили, что их фракция не подпишет проект и будет голосовать против предложенной президентом кандидатуры. Поскольку эта фракция располагала 135 мандатами, отрицательный результат голосования еще не был предрешен (дня принятия решения по кандидатуре премьера требовалось не менее 226 голосов), однако, учитывая настроение других фракций и депутатских групп, более чем вероятен».
Как же было на самом деле?
Политическое соглашение между Ельциным и Черномырдиным родилось уже после двух неудачных голосований в Думе. При поддержке Ельцина правительство, администрация и Совет Думы работали над ним вместе, пытаясь выйти из тупиковой ситуации. Дума не хотела быть распущенной, а Кремль делал все возможное, чтобы депутаты согласились на утверждение Черномырдина главой правительства.
Политическое соглашение было подготовлено (по нему Ельцин гарантировал Думе несменяемость Черномырдина до выборов 2000 года), Виктор Степанович вел напряженные переговоры с думскими фракциями, обещая все, что мог обещать: посты в правительстве, например.