Ельцын в Аду
Шрифт:
Верно, товарищ Ленин, - подтвердил комендант Кремля Мальков.
– Как сейчас помню наш субботник. «А вот это безобразие не убрали... ». Вы указали на памятник, воздвигнутый на месте убийства великого князя Сергея Александровича... Вы ловко сделали петлю и накинули на памятник. Взялись за дело все, и вскоре памятник был опутан веревками со всех сторон. Ленин, Свердлов, Аванесов... и другие члены ВЦИК и Совнаркома... впряглись в веревки, налегли, дернули, и памятник рухнул на булыжник...»
Уже после Вашей смерти, я рад доложить, традиция продолжилась. При уничтожении Вознесенского собора Кремля вскрыли саркофаги, раздели останки спеленутых московских цариц и свалили на телегу. И повезла их лошадка через кремлевскую Ивановскую площадь. На одной телеге — мать и жена Ивана Грозного, супруги первых Романовых, родительница Петра Великого. Через дыру по доскам спустили их в подвал Судной палаты...
А через семьдесят лет начали сбрасывать с пьедесталов уже твои памятники, Ленин!
– не выдержал Ельцин.
Благодаря тебе, предатель наших идеалов!
– отбрил его Ильич.
– Впрочем, твоя не слишком-то выдающаяся личность здесь не сыграла роковой роли. Просто такова диалектика истории!
Не надо было коммунистам таких зверств творить!
– сказал Николай.
Кто бы говорил! «Чувствительные люди, рыдающие над ужасами революции, уроните несколько слезинок и над ужасами, ее породившими», - отозвался французский историк XIX века Жан Мишле.
Царь пристыженно замолчал.
Ты бы, Ельцин, лучше объяснил, раз такой умный и добрый, почему ни при тебе, ни при твоих преемниках не реабилитировали Романовых?
– подгадил бывшему президенту России лукавый. – Ведь выжившие представители их семейства обращались с официальными заявлениями во все компетентные органы. Но Генеральная прокуратура Российской Федерации отказалась реабилитировать последнего российского царя Николая Второго и его семью.
Ельцин почувствовал себя неловко и стал оправдываться:
Прокуратура мне объяснила, что ни канонизированный Русской православной церковью в 2000 году император, ни члены его семьи, расстрелянные большевиками, жертвами репрессий не являются...
А может, важнее другое?
– перебил его Дьявол.
– Если бы реабилитация состоялась, наследники Николая Второго имели бы основания претендовать на возвращение им огромного имущества царской семьи. Бабок пожалели?!
ЕБН гнул свое:
Была проведена прокурорская проверка на предмет заявления одной из представительниц царской династии Марии Романовой. Никаких достоверных свидетельств существования официальных решений судебных или внесудебных органов, наделявшихся судебными полномочиями, не обнаружили. А раз так, то ни о каких репрессиях в отношении царской семьи речи быть не может. Стало быть, и реабилитировать некого.
Умышленное убийство, да, было. Но убивали-то лица, не наделенные судебными и административными полномочиями. К тому же перед расстрелом официальный приговор не зачитывали. Выходит, речь идет всего лишь об обычном уголовном преступлении. Суд Линча, панимаш!
Как мне объяснили наши юристы, Николай II вообще не подпадает под закон о реабилитации жертв политических репрессий, поскольку он действует в отношении репрессированных с 20-х годов прошлого века, а император и его семья расстреляны в 1918 году. Кроме того, не существует решения Уралсовета о расстреле. Более того, сам факт смерти Николая II официально не подтвержден. Свидетельство о смерти, выданное загсом Центрального округа Санкт-Петербурга, юридически ничтожно: «Выдано Романову Николаю Александровичу, родившемуся 6 мая 1868 г. Место рождения - неизвестно. Образование - неизвестно. Место жительства до ареста - неизвестно. Место работы до ареста - неизвестно. Причина смерти - расстрел. Место смерти - подвал жилого дома города Екатеринбурга». Кому выдано это свидетельство о смерти? Бомжу! А какое отношение этот бомж имеет к Николаю II? Никакого!
И самое главное. С точки зрения Церкви, никакая справка из загса, из суда, из прокуратуры, не нужна. Потому что император и его семья канонизированы. Святые в реабилитации не нуждаются.
– А наследство никто современным Романовым не отдаст!
– добавил ЕБН в редком для него порыве откровенности.
– Наши его сами разворуют - если уже не разворовали!
Что-то вы все слюни пораспускали!
– раздраженно заявил Ленин.
– Вы, гражданин Романов, несете ответственность за 260 тысяч людей, погибших в японскую, 7 миллионов - в мировую войну, десятки тысяч - при подавлении революционного движения... Какая тут реабилитация! Слезы крокодиловы по таким, как Вы, могут лить только прохиндеи и слабаки!
Николай умер достойно!
– заступился за царя Ельцин.
Мой брат закончил свою молодую жизнь еще достойнее!
– отбрил его Ленин.
– И никого не убил, хотя, правда, пытался! Почему-то никто его ни великомучеником не объявляет, ни пышных похорон не устраивает! А он за народ живот свой положил!
Володя, меня нельзя сравнивать с последним Романовым, - отозвался Александр Ульянов.
– Он - только пешка, безвольное орудие своего окружения и дворянского класса. А я, как ты среди коммунистов, был главным теоретиком партии «Народная воля», составившим ее программу.
Внимательно читал я сей опус, - подал голос Александр III, - и даже оставил на полях свои замечания. «Главные силы партии, - писал Ульянов, - должны идти на воспитание и организацию рабочего класса и улучшение народного хозяйства. Но при существующем политическом режиме в России невозможна никакая часть этой деятельности». Я отреагировал так: «Это утешительно». Далее в программе говорится: «Между правительством и интеллигенцией произошел разрыв уже давно, пропасть увеличивается с каждым днем. В борьбе с революционерами правительство пользуется крайними мерами устрашения, поэтому и интеллигенция вынуждена была прибегнуть к форме борьбы, указанной правительством, то есть к террору». «Ловко», - написал я на полях. А общая резолюция, которую я оставил, прочитав весь документ, гласила: «Это записка даже не сумасшедшего, а чистого идиота».
Откуда знать ишаку, что за плод финик, - презрительно бросил Ленин. Царь не отреагировал на издевку и продолжил:
Когда же я прочитал показания Ульянова, данные им на следствии, - совершенно чистосердечные, без какой-либо утайки, - то моя реакция оказалась иной: «Эта откровенность даже трогательна».
О чем речь, Саша?
– обратился младший брат к старшему.
Я заявил следователю: «Если в одном из прежних показаний я выразился, что я не был инициатором и организатором этого дела, то только потому, что в этом деле не было одного определенного инициатора и руководителя; но мне одному из первых принадлежит мысль образовать террористическую группу, и я принимал самое деятельное участие в ее организации, в смысле доставания денег, подыскания людей, квартир и прочего.