Электрическое бессмертие
Шрифт:
– Не знаю, как деликатнее сказать. Если человек умирает бездетным, погибают его нерождённые потомки.
– Так бы и сказали. Нужно взять сперму для искусственного оплодотворения.
– Ну… да.
– Я проведу необходимые исследования. В общем, подумаю.
– Хорошо.
Она двинулась к выходу, но снова остановилась. Странный диалог никак не отпускал, не давал себя разорвать.
– Намерены договариваться с суррогатной матерью? А потом? Простите, если спрашиваю слишком много. Мне нужно понимать, ради чего буду нарушать инструкции Минздрава.
– Выращу. Дочери остались со второй бывшей. Сына или дочь от Олега у меня никто не отберёт.
Светлана застыла, широко раскрыв глаза. Поправила очки.
– Вы сумели меня удивить. Женщины часто рожают детей для себя. Но мужчина…
– Трудно объяснить. Знаете, я лет пятнадцать толком не отдыхал. В Таиланде, в бане, на круизных яхтах мыслями постоянно возвращался к работе. Возился с детьми и думал о бизнесе. Может, поэтому потерял семью. А тут история с Олегом начисто вырвала меня из бизнеса на несколько дней. Да, донимают московские звонки, но они как из другого мира. Вдруг открыл, что кроме моих фирм есть другие ценности. Не улыбайтесь, я знаю, что это банально. Российский делец неожиданно понимает: на деньгах прочих материальных благ всё не заканчивается. Сюжет для мыльной оперы. Но для меня лично – это впервые! И поэтому происходит какое-то переосмысление. Люди из Академии Наук, да и вы – какая здесь полагается зарплата, если бы продавали ноутбуки и планшеты?
– Не сравнить с бюджетной. Но я не сменю работу. Больницу запросто, а профессию – ни за что.
– Вот. Видел белорусских ментов. Неглупые, энергичные мужики. Не ради же взяток они протирают штаны за бабки, куда меньшие, чем у каменщика или сантехника!
– Вы успели разобраться в наших делах за несколько дней?
– Глаз намётан определять платежеспособность региона, позиционирование торговых точек и целевую клиентуру. Чёрт, опять сбился на коммерцию. Толком не сказал ничего, а после разговора я смог под другим углом глянуть на привычные вещи. Наконец усадьба эта, Над-Нёман. Говорят, призрак пана Якова там до сих пор бродит. Чушь, но место и вправду необычное. Если вдруг соберусь туда – приглашу.
– Принято.
– Вы что-то недоговариваете.
Светлана так и не открыла дверь палаты. Наоборот, прихватила от стола второй стул и уселась напротив Игоря.
– Вы видите людей насквозь?
– Вместо рентгеновского аппарата работать не могу. И всё же?
– Ладно. Я слишком долго носила это в себе. Но никто не замечал…
– Вам трудно говорить? Не неволю.
Она обняла себя за плечи. Подсознательный жест одиночества у человека, которого некому обнять. Нет сомнения – найти необременительные отношения ей не сложно. Что-то другое тяготит. Может ли быть доверие в паре, тем более в семье, если не получается рассказать нечто важное?
– Я ездила в Над-Нёман раза три. И ничего не нашла.
– Что же вы искали?
Светлана вздохнула.
– Рано или поздно такое должно было случиться. Собственно, услышав фамилию Наркевич в числе пациентов больницы, почувствовала – начинается продолжение давней истории… И мне нужен компаньон.
– Я?
– Да. Всё сошлось. Вы – вероятный потомок Иодко. Вы как никто будете заинтересованы в успехе. И, наконец, у вас есть чувство долга и порядочности.
– Думал, это два разных чувства. Ладно. Готов выслушать предложение, гарантирую конфиденциальность, но никаких обещаний заранее дать не могу. Сами решайте.
Женщина сделала глубокий вдох и бросилась как в омут.
– В сорок пятом году моя бабушка, советский военврач, познакомилась с Конрадом Иодко. Где-то в усадьбе есть тайник с записями метода электролечения. Эти методом можно кардинально продлять жизнь и врачевать многие заболевания, в том числе в случаях, которые наша медицина признаёт безнадёжными. Где-то там зарыт шанс для Олега.
Игорь и не пытался скрыть разочарования.
– Послушайте, доктор. Вы всерьёз думаете, что свыше ста лет назад создана панацея от всех болезней? С аппаратными средствами каменного века?
– Кажется неправдоподобным. Я тоже так думала. Но у Иодко-старшего была уникальная возможность, у современных исследователей отсутствующая. Пожалуйста, выслушайте до конца, хотя бы в порядке бреда.
– Да запросто.
Возможно, она сама в какой-то степени верит в то, о чём вещает, решил Игорь. Обдумывала много раз, укрепляя убеждённость. Но сейчас начала рассказывать, слышит себя и сомневается… ладно.
– В имении жил плотник, Конрад называл его дедом Михасём. Из простых, родился крепостным. Но, во-первых, он обладал явными экстрасенсорными талантами.
Игорь хмыкнул.
– … Во-вторых, Наркевич-Иодко записал картину напряжённости электрического биополя, ориентируясь на особе восприятие Михася, и на нём же испробовал методику. В результате мужик прожил более ста лет! Подтверждено церковными книгами.
– Много. Но не рекорд. А сам Иодко и его дети?
– Вы не знаете, видимо. До революции продолжительность жизни в белорусских деревнях была совсем невелика. Что же касается изобретателя и его смерти, пан Конрад рассказал не самую убедительную историю. Он уверял, что отец отчаялся от проблем последнего периода жизни: бунтовали крестьяне, пациенты, излеченные от безнадёжных, как считалось, заболеваний, платили чёрной неблагодарностью.
– Люди вообще – существа неблагодарные.
Женщина сделала неопределённый жест.
– Мы не представляем менталитет того поколения. Честь рода, державы, императора для них значила несравнимо больше.
– А вот – не надо. За Россию я готов любого порвать как тузик грелку.
– Допустим. Теперь представьте, неблаговидный поступок совершил… ну, не Путин, у вас к нему лояльно относятся. А Ельцин в девяностые годы.
– Что значит – представьте? Он такого наколбасил…
Светлана наклонилась чуть вперёд и испытующе посмотрела в глаза.
– Вы могли бы кончить жизнь самоубийством, не в силах терпеть национальный позор?
– Жив, как видите. Один дефолт девяносто восьмого был достоин харакири, но не мне, а Ельцину и Кириенко.
– Вот вам и ответ, кто как относится к чести Родины. После преступления Романовых в Кровавое воскресенье 1905 года Яков Иодко заявил, что страна и человечество в целом недостойны электрического бессмертия. Спрятал рукопись и предпочёл кончину, не применяя к себе ноу-хау, обрёк жену и детей… Ну, как обрёк. Они прожили обычные сроки, а могли дольше Михася. Теперь верите, что словно какая-то высшая сила отправила Олега после ранения в мою больницу?