Элемента.М
Шрифт:
– О чём это вы толкуете?
– раскинув руки на спинке лавочки, спросил он, вопросительно глядя то на Еву, то на стоящего перед ней Арсения, - И не вздумай сказать, что меня это не касается!
Последнее было адресовано исключительно Семену.
– Мы говорили про замок Гарденштайн и маму Арсения. И он просил меня кое с чем помочь, - призналась Ева.
– Гарденштайн?
– Дэн покосился на все еще тяжело дышащую Викторию, не лишним ли будет посвящать ее в историю семьи Гард - Это что? Название замка?
– Гарденштайн? Каменный сад? Сад-камень?
– оживилась Виктория, - Очень красиво!
Она нагнулась и стала расшнуровывать коньки. Арсений тут же опустился на колени и начал ей помогать.
– Арсений, скажи, а статуи в саду - их тоже придумала твоя мама?
– спросила Ева.
– Это же греческие боги, как она могла их придумать?
– удивился Дэн.
– А разве кто-то знал, как они на самом деле должны выглядеть?
– ответила ему Виктория, полностью предоставив возможность возиться со своими коньками Арсению.
– Да, - не обращая внимания на этих двоих, поднял лицо в сторону Евы Арсений, - она нарисовала эскизы, но сделал их один ее друг скульптор.
– Но расставляла их в саду она?
– не унималась Ева.
– Ева просто хочет сказать, что есть определенная система в том, как они выглядят и расставлены, - пропищала Виктория.
– Правда?
– удивился Арсений, он наконец, справился с коньками и поднялся, чтобы взять с соседней лавочки сменную обувь. Проезжавшая мимо Изабелла помахала ему рукой. Он помахал ей в ответ, давая понять, чтобы она возвращалась. Она кивнула, затормозила и пошла к ним на встречу, проваливаясь лезвиями в снег.
– Я не знал, что статуи расставлены по системе. Хотя, не сильно удивлён. Мама никогда ничего не делала просто так - во всем обязательно был какой-нибудь скрытый смысл.
– сказал он, опять опускаясь на колени, чтобы надеть на девушку сапоги.
– Боже, как хорошо!
– сказала, падая на соседнюю лавочку Изабелла, - только мне кажется, я пока дошла по этому снегу, устала больше, чем пока каталась.
Арсений поднял голову и улыбнулся Изабелле, а потом посмотрел за спину и едва заметно кивнул. Если бы Ева не видела стоящую на том берегу охрану, то даже не обратила бы внимание на этот жест. Но она видела и, наверно, одна заметила, что тот мужчина, что был с рацией, кивнул Арсению в ответ, что-то быстро сказал в трубку и незаметно исчез вместе с напарником.
– Виктория, спасибо тебе за замечательное предложение, - обратилась Изабелла к девушке, - Сто лет не стояла на коньках!
– По тебе не скажешь!
– отозвался Дэн, - летала как заправская фигуристка!
– Так я и есть фигуристка!
– засмеялась Изабелла, - пол детства провела на коньках.
– Я думал, ты все детство просидела в библиотеке!
– удивился Арсений.
– Она же говорит - пол детства на коньках! А вторую половину в библиотеке! Да?
– пояснил Дэн Арсению и уточнил свою версию у Изабеллы.
– Да, а если бы у нее было еще пол детства, то она провела бы его в Простоквашино, - ответила за Изабеллу Ева.
Арсений, наконец, поднялся, и кое-как доковыляв на затекших ногах до соседней лавки, сел рядом с Изабеллой.
– Давай переобувайся!
– крикнул Арсений и Дэну на колени тут же упал его ботинок.
– Э, аккуратнее! Тут дамы!
– возмутился Дэн.
– Аккуратность - моё второе имя!
– парировал Арсений, и второй ботинок упал точно перед Дэном на снег.
– Ладно, - пробубнил себе под нос, начиная расшнуровывать коньки, Дэн, - сейчас я переобуюсь и тебя урою.
Слышавшая это Виктория, испуганно посмотрела на Еву. Ева пожала плечами в ответ, хотя точно знала, что переобуется и "уроет". Она посмотрела, как там дела на соседней скамейке. Арсению мешала переобуваться Изабелла, вернее они оба друг другу мешали. Дэн явно переобулся быстрее, и выглядывая из-за Виктории, просто тянул время. Потом он поднялся, разминая ноги, потягиваясь и делая вид, что даже не смотрит на друга. Но вот Арсений тоже встал. И Ева скорее почувствовала, чем увидела, как напряглись все мышцы Дэна, как у гепарда, готовящегося к прыжку. Но за долю секунды до того, как Дэн успел схватить Арсения, тот отпрыгнул, потом присел и потом снова отпрыгнул, и побежал. Каким чудом эти оба не задели ничего не понимающую Изабеллу, Ева только догадывалась. А Дэн Арсения всё же догнал и всё же зарыл в снег под громкие вопли последнего. И они там так и барахтались, оглашая округу криками " Ах ты сволочь!" и "Сам ты сволочь!"
– Вот дурачки!
– сказала Виктория.
– И не говори!
– поддержала её Ева.
Изабелла только развела руками в знак того, что нечего с них взять. Она связала коньки за шнурки и перекинула обе пары, свои и Арсения через плечо. Ева так не умела, поэтому просто взяла оказавшиеся неожиданно тяжелыми коньки в руки. Виктория взяла свои. Так, нагруженные коньками, они неспешно двинулись к дому, по парку, оглашаемому воплями двух бегающих и кидающих друг в друга снегом парней.
Глава 28. Обед по-русски
Ева не знала, сколько времени они провели на улице, но, переобуваясь в тапочки, поняла, что у нее замерзли ноги. Радушно встретившая их экономка, принимавшая верхнюю одежду, сообщила, что уже распорядилась подавать обед, и Ева поняла, что еще и проголодалась.
Без своей белой шубы Виктория выглядела еще моложе и была похожа на воробышка - альбиноса. Правда, очень складного воробышка. У нее не торчали ключицы или лопатки как у больной анорексией, она вообще не выглядела исхудавшей, как поначалу показалось Еве, но было понятно, что она больна. И прежде всего её выдавал голос. Он ей не шел, он никак не вязался с её образом. Он раздражал. Он диссонировал с её внешностью. И это трудно было не заметить.
Когда, наконец, появились взмокшие, но вполне довольные собой парни, девочки мирно восседали на диванах в гостиной в ожидании обеда. Виктория рассказывала про крошечный итальянский городок, в котором она жила. И если на улице Еве показалось, что она просто пискля, то в помещении всё было ещё хуже - временами её голос звучал невыносимо, просто железом по стеклу. Но рассказывала она интересно. И Ева с Белкой усердно делали вид, что не замечают этот звук. Хотя сама Виктория его явно замечала и временами даже морщилась.